Русфонд.Регистр

Ориентация на местных

Донорство костного мозга в России: статистика и проблемы

На IV Московской международной конференции по трансфузиологии главный внештатный трансфузиолог Минздрава РФ Татьяна Гапонова подвела итоги развития донорства костного мозга в России за последние годы. Регистры доноров растут, несмотря на отсутствие законодательной базы, но количество трансплантаций в несколько раз отстает от потребностей.

– В Германии, которую обычно приводят в пример, в прошлом году было произведено 3050 аллогенных трансплантаций костного мозга (ТКМ). А там население – 82 млн человек. Получается примерно 370 трансплантаций на 10 млн человек. В России – на порядок меньше, примерно 34 ТКМ на 10 млн, – так описала ситуацию с донорством в стране Татьяна Гапонова. (Гапонова исходила из российских данных за 2015 год – 499 аллогенных ТКМ, или 34 на 10 млн. В марте 2018 года Русфонд делал запрос в Минздрав РФ о количестве аллогенных и аутологичных трансплантаций в России в 2015–2017 годах, но таких цифр министерство не предоставило.)

Впрочем, одной арифметики для сравнения двух стран недостаточно. Дело в том, что в Германии оперируют не только немцев: репутация страны в этой сфере настолько высока, что пациенты приезжают со всех концов света. Поэтому Гапонова дала более точную оценку на основе российских данных. В 2010-м у нас было зарегистрировано 24,5 тыс. человек с заболеваниями лимфоидной и кроветворной ткани, в 2015-м – 27,6 тыс., в прошлом году зарегистрировано 28,7 тыс. Примерно четверти таких больных нужна ТКМ – это 7 тыс. операций в год (вице-премьер Татьяна Голикова не так давно, ссылаясь на данные Минздрава РФ, приводила другую цифру – 5100 ТКМ). Из них, по оценке Гапоновой, 3 тыс. должны составить аутологичные трансплантации, когда пациенту в состоянии ремиссии пересаживают его собственный костный мозг, 4 тыс. – аллогенные трансплантации, то есть пересадка донорского костного мозга (неважно, от родственников или нет). В 2017 году в России проведено всего около 1500 ТКМ. Не хватает мощностей. В Германии, сообщила Гапонова, ТКМ занимается 110 центров. В России – 18, и из них только 12 могут использовать донорский костный мозг. А занимающихся ТКМ в существенных объемах среди этих 12 всего три.

Недостаточно и доноров. За пять лет, с 2013 по 2017 год, через российские регистры доноров костного мозга был получен материал лишь для 244 ТКМ. Использование иностранных доноров сильно увеличивает стоимость трансплантации. Поиск и активация (получение клеток костного мозга) российского донора обходится в среднем в 500 тыс. руб. Европейского – втрое дороже, американского – впятеро. Если бы для этих 244 ТКМ использовали костный мозг из международных регистров, расходы выросли бы примерно на 300 млн руб., подсчитала Гапонова.

Дело не только в деньгах: для многих пациентов поиск донора в национальном регистре – единственный шанс. В России есть много редких фенотипов, найти которые где-то еще практически невозможно. А дальше Гапонова произнесла удивительную вещь: даже если местный и иностранный доноры абсолютно одинаковы по всем исследованным параметрам, местный даст пациенту больше шансов выжить. Почему? Тут надо кое-что объяснить.

Чтобы один человек смог пожертвовать другому часть своего костного мозга, их ткани должны быть совместимы. Грубо говоря, гены, отвечающие за иммунитет, у донора и реципиента должны быть как можно более схожими. Как сравнить два «иммунных портрета»? Для их рисования исследуют эти гены. Но даже в лучших регистрах проверяются не все отвечающие за иммунитет гены, а только основные. Те, что остаются за кадром, не создают сильного иммунного ответа, но их сходство или различие играет свою роль.

Это показало большое исследование, проведенное несколько лет назад в Германии. Группа немецких ученых изучила выживаемость примерно 2 тыс. человек, которым сделали пересадку костного мозга между 1997 и 2010 годами. Ученым удалось выделить влияние отдельных факторов на исход ТКМ, в частности – роль страны происхождения донора. Среди пациентов выделили тех, кому достались доноры, совпадающие по 10 генам – это очень хороший вариант. Их было две группы – получившие клетки от соотечественника или от донора-иностранца. Через год после ТКМ выживаемость в первой группе составила около 64%, а во второй – 56%. Через пять лет в живых осталось 44% представителей первой группы и 37% – второй. «Конечно, различия даже в одном из 10 генов важнее, чем страна происхождения донора. Но при прочих равных донорский материал от соотечественника повышает шансы выжить», – говорится в исследовании.