Екатеринбург-акции

Из письма Елены Ручкиной, мамы Маши: «Дочка с рождения часто болела простудой, однажды перенесла острый бронхит. Физически развивалась нормально, но вот говорила плохо и невнятно. Когда Маше было четыре года, я обратилась к логопеду, неврологу и психологу. Они занимались с дочкой, но никто не связал задержку в развитии речи с нарушениями слуха. Сама Маша никогда не жаловалась, что слышит не все, что ей говорят. С началом учебы в школе у нее стало резко ухудшаться зрение, появились частые головные боли...» →

Из письма Надежды Кокиной, приемной мамы Антона: «Мы усыновили Антона в четырехмесячном возрасте. А к восьми месяцам стало заметно, что он отстает в развитии. Как нам объяснили врачи, причина – родовая травма, повлекшая за собой поражение центральной нервной системы. Мышцы рук и ног у сына были скованны, в год ему диагностировали детский церебральный паралич. Мы начали реабилитацию, но эффекта было мало, так как приходилось ее прерывать из-за приступов эпилепсии. К четырем годам их удалось купировать, ремиссия длится уже более шести лет. Благодаря этому мы можем проходить реабилитацию регулярно...» →

Из письма Светланы Гладких, мамы Толи: «Сын родился раньше срока, не дышал, из-за кислородного голодания у него пострадал мозг. Через месяц Толя перенес клиническую смерть, которая спровоцировала эпилепсию. К девяти месяцам малыш начал сидеть, пробовал делать первые шаги в ходунках, заговорил. Но эпилепсия отбрасывала его развитие вспять, и только шесть лет назад врачи смогли подобрать терапию и остановить приступы. Толе долго были запрещены нагрузки и курсы реабилитации. Полтора года назад он начал активно расти, и это спровоцировало стремительное развитие сколиоза. Сейчас искривление затронуло внутренние органы, сын испытывает сильнейшие боли...» →

Трансплантолог Областной детской клинической больницы Лариса Вахонина (Екатеринбург): «Мы провели Саше трансплантацию костного мозга. С учетом диагноза, наличия серьезной генетической мутации у мальчика сохраняется высокий риск рецидива лейкоза. Для его предотвращения требуется терапия противоопухолевым препаратом ксоспата. Также для лечения опасного посттрансплантационного осложнения – реакции „трансплантат против хозяина“ (иммунного воспаления органов и тканей. – Русфонд) Саше необходим препарат джакави. В отделении данные лекарства отсутствуют».  →

Из письма Ирины Нездоровских, мамы Лели: «Нарушение слуха у дочки выявили, когда ей не было еще и года. После комплексного обследования в областном детском сурдологическом центре Леле диагностировали двустороннюю тугоухость и рекомендовали регулярно проходить слухоречевую реабилитацию. С дочкой постоянно занимается логопед, в школе она сидит на первой парте. Слух не улучшается, и Леля часто переспрашивает, что ей говорят. Мы замечаем, что она не слышит отдельные звуки, особенно шипящие. Из-за этого у дочки плохо развивается речь, говорит она неразборчиво…» →

Из письма Марины Худорожковой, мамы Славы: «В роддоме сын не прошел проверку слуха, а в три месяца у него диагностировали врожденную тугоухость, назначили уколы и физиопроцедуры. Первые слуховые аппараты мы купили Славику, когда ему было три года. Каждая простуда, малейший насморк приводили к осложнениям – слух практически полностью пропадал на месяц. Около двух лет назад сыну удалили аденоиды, подрезали миндалины – врачи надеялись, что это поможет улучшить слух, но со временем он только ухудшался...» →

Из письма Ольги Хабибуллиной, мамы Кирилла: «Сын родился раньше срока, слабеньким, весил меньше килограмма, два месяца находился на аппарате искусственной вентиляции легких. Дома оказался только в три месяца. Кирюша развивался с большой задержкой, в год ему диагностировали детский церебральный паралич. Мы регулярно проходим реабилитацию в разных клиниках. Интеллект у сына сохранен – он учится на дому, читает, пишет, решает задачи, любит играть в машинки и собирать конструктор. Кирилл ходит с поддержкой и хочет научиться самостоятельно ходить, бегать, прыгать. Врачи говорят, что у него большой потенциал...» →

Из письма Лидии Пашневой, приемной мамы Сони: «Мы удочерили Соню, когда ей было восемь месяцев, и почти сразу заметили, что мышцы девочки очень напряжены. Обратились за помощью в частную клинику в Екатеринбурге, но лечение и массаж не особо помогли. К десяти месяцам дочка не держала голову, не переворачивалась, через некоторое время ей поставили диагноз „детский церебральный паралич“. Улучшения появились после курса интенсивной реабилитации...» →

Из письма Валентины Кольцовой, мамы Ангелины: «Нарушение слуха у нашей дочки выявили в два месяца. После комплексного обследования Ангелине диагностировали двустороннюю тугоухость 4-й степени, установили инвалидность. Два года мы безрезультатно дожидались выдачи бесплатных слуховых аппаратов. Все это время дочка активно занималась с логопедом, но так и не начала говорить. По рекомендации сурдолога мы обратились в Русфонд...» →