Драмы в письмах

Недавно в Русфонд поступило два звонка по одной и той же теме. Сначала позвонила мама ребенка, страдающего тугоухостью, и поблагодарила за купленные нашими читателями качественные слуховые аппараты. А второй звонок был из разряда «объясните, а то сомнения возникают»: наш потенциальный жертвователь увидел на сайте ребенка, которому нужны дорогие слуховые аппараты, и хотел узнать, обеспечивает ли государство такими аппаратами детей – а если нет, то почему →

Мамы детей, которым необходима помощь, часто говорят о своих страхах – от самых незначительных до серьезных и реальных. От опасений, связанных с организацией сбора средств и дальнейшего лечения, родителей несложно избавить, рассказав о механизме работы Русфонда. А вот страхи за будущее ребенка уже после получения необходимой помощи – это отдельная тема для разговора, когда волей-неволей приходится становиться почти психологом →

С марта 2013 года мы направляем на горячую линию Минздрава РФ обращения людей, которым никак не можем помочь. Например, это просьбы о помощи взрослым, об оплате лечения в клиниках, с которыми мы не сотрудничаем, или лечения за границей, если оно может быть осуществлено в России с таким же положительным результатом. В этих случаях просьба пересылается в Министерство здравоохранения РФ в надежде на то, что статья 41 Конституции страны – «Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь» – сработает →

Примерно четверть поступающих в Русфонд звонков и писем не связаны с организацией лечения тяжелобольных детей. Если речь идет, например, о помощи взрослому человеку, то мы перенаправляем письмо на горячую линию Минздрава help@rosminzdrav.ru. Но иногда попадаются и вовсе неформатные обращения – с вопросами об оказании помощи бездомным животным, о содействии семье... Мы в таких случаях отвечаем, что профиль запрашиваемой помощи не наш. Но тогда чей? Может ли быть такое, что никто не окажет поддержки? →

Как-то раз, забирая сына из детского сада, я услышал плач – коллективный, разноголосый, но дружный, будто случилось что-то непоправимое. И вдруг как по команде плач прекратился. Оказалось, одна девочка решила, что ее заберут позже остальных, а то и вовсе забудут – и разревелась. Вслед за ней, представив себя в такой же ситуации, начали плакать все дети в группе. И затихли только после того, как к этой девочке подошел мальчик и сказал, что побудет с ней, пока ее не заберет мама. Дети, которых еще минуту назад не смогла успокоить воспитательница, перестали плакать. Маленький мальчик совершил взрослый поступок: проявил сочувствие и помог →

Разные бывают жизненные ситуации у наших жертвователей. Есть люди обеспеченные, которые могут без особых усилий позволить себе благотворительную помощь в крупных масштабах, перечислить большую сумму на оплату лечения или покупку дорогого лекарства сразу для нескольких детей. Кто-то жертвует ощутимо меньше, поскольку располагает ограниченными средствами. А кто-то и вообще перечисляет скромные пожертвования, находясь в местах лишения свободы. Эти люди из диаметрально противоположных слоев общества, но их всех объединяет одно очень важное стремление – помогать детям по мере сил и возможностей →

Пять лет назад к нам обратился помощник директора коммерческого предприятия, который искал для постоянного сотрудничества благотворительный фонд, специализирующийся на помощи детям. У помощника был заготовлен ряд вопросов, на них представителям фонда надо было ответить – пройти своеобразный кастинг. Один из вопросов был совершенно поразительным: как вы узнаете, что мама оплатила лечение или какие-то лекарства полностью? Не оставила ли что-то себе, на жизнь например, или даже на покупку игрушки своему ребенку. Как вы это контролируете? →

C какими только вопросами не приходилось иметь дело, обрабатывая входящие письма и звонки. Многие категории просьб как были, так и есть – в этом смысле мало что меняется: нельзя сказать, что дети стали меньше болеть или что теперь определенные операции уже не нужны. Но есть темы, которые со временем исчезли из почты Русфонда и телефонных разговоров сами собой. Произошла некая эволюция сознания как читателей, так и авторов просьб о помощи – некоторые вопросы не задают уже несколько лет →

Отказывать в ответ на просьбу о помощи всегда тяжело – не менее трудно, чем об этой помощи просить. Отрицательный ответ в половине случаев вызывает негодование: почему, на каком основании? Чем мой ребенок хуже тех, других детей, которых ваш фонд взял в работу? Ничем не хуже – для нас нет подходящих и неподходящих детей, просто существуют определенные правила работы, без которых организовать действенную помощь не получится →