Отцы и дети

Родные люди

Как общая беда сблизила свекровь и невестку

В рубрике «Отцы и дети» специальный корреспондент Русфонда Артем Костюковский рассказывает, почему распадаются семьи с тяжелобольными детьми. Публикация исповеди свекрови, оправдывающей сына, который ушел от жены и больного ребенка, вызвала массу гневных осуждающих откликов. Но был среди них и один довольно неожиданный: «А у меня как раз обратная история: муж ушел, а свекровь не отвернулась от нас».

Мы хотели поговорить со свекровью, но она отказалась: «Нечего рассказывать». Подробности этой истории нам рассказала ее невестка.

«С мужем мы познакомились, когда нам было по 18, вместе учились в институте. На последнем курсе поженились, диплом я защищала уже беременной. Дочь Наташа родилась с ДЦП, хотя все анализы были хорошие.

Сначала муж поддерживал меня, особенно когда я лежала с дочерью в больнице. Успевал и работать, и мне помогать, постоянно приходил. Но потом, когда мы из больницы приехали домой, у него начались вспышки гнева – на меня, на ребенка. Начал выпивать. Ребенка, слава богу, не трогал, а вот меня мог ударить (у нас такое было и в студенческие годы, когда он меня ревновал к кому-нибудь, но он потом очень переживал – и мы мирились). В конце концов сказал, что не может так жить дальше. И ушел от нас.

Дочери тогда только-только год исполнился. Это было для нас тяжелое время: состояние Наташи ухудшилось, с деньгами было плохо, в долги залезли. Всякие ужасные мысли в голову приходили. Но смотрела на дочку и понимала, что, кроме меня, у нее никого нет, а значит, надо жить дальше.

С матерью мужа у меня отношения сначала были не очень хорошие. Мы с мужем некоторое время жили вместе с ней, и у меня были неприятные воспоминания об этом периоде. Она могла подшучивать надо мной или игнорировать – просто не отвечать, когда я что-то спрашивала. Вообще она властная по характеру. Когда дочка родилась, она не особо изменилась, приходила к нам, но в основном молчала, думала о чем-то своем. Когда мы с Наташей лежали в больнице, ни разу не зашла проведать.

Вскоре после ухода мужа она приехала ко мне и спросила: ”Что думаешь дальше делать?“ А тут надо объяснить: мы с мужем жили в ее квартире, она после нашей свадьбы сразу перебралась в деревню на дачу. Я подумала, что она как раз о квартире спрашивает, и говорю: ”Разрешите нам пожить у вас еще немного, а потом я сниму что-нибудь“. Она на меня посмотрела и сказала: ”С ума сошла! Куда вы пойдете? Даже не думай“. Я услышала это и разрыдалась у нее на плече – слишком много несчастий накопилось, а поддержка пришла откуда не ждали.

И как-то все изменилось. Она стала часто приезжать к нам, иногда оставалась на несколько дней, помогала мне. С внучкой у нее наладились отношения. И со мной стала общаться совсем иначе. Как-то по-дружески, почти с любовью.

Про сына она ничего не говорила. Он к тому времени переехал в другой город. Как-то раз зашла о нем речь и я спросила, как у него дела. Свекровь ответила: ”Не знаю“. И я поняла, что они не общаются. Это явно была не его инициатива, а ее. Он-то всегда очень любил мать, тянулся к ней.

Сейчас состояние Наташи неплохое. Но понятно, что ее болезнь – на всю жизнь. И мне надо жить как можно дольше, чтобы быть рядом с ней, вот такая задача у меня. С мужем мы официально так и не развелись. Он мне регулярно присылает деньги, но за все три года, что мы без него, только пару раз звонил и спрашивал, как у нас дела.

Странная штука – жизнь. Если бы мне кто-то сказал в разгар нашей с мужем любви, что свекровь станет мне чуть ли не самым близким человеком, почти матерью (моей мамы нет в живых, родители погибли, когда мне было 16), а самого его в моей жизни не будет, как бы я смеялась. Но произошло именно так. Почему? Не знаю, но мне кажется, это связано с тем, что свекровь в свое время тоже бросил муж, она растила сына без отца и так и не вышла больше замуж. А может, и не в этом дело. Просто некого нам больше делить».