Катя Богунова и ее дети

Дыба ради ёжика

В новой истории о Кате Богуновой и ее сыновьях Коля занимается на древнерусском тренажере под названием «ПравИло»

Китайские банки «ха-чи», «хрустяшки», древнерусский тренажер «ПравИло»: Коля Богунов стоически переносит все манипуляции физического терапевта, а братья ему помогают. Русфонд продолжает следить за жизнью Кати Богуновой и ее сыновей.

Когда несколько лет назад Катя пришла в поликлинику с направлением, чтобы Коле назначили физиотерапию и ЛФК, ей сказали: «Ну вы же понимаете, мы не знаем, что с этим делать. Вы можете ходить, но мы будем его просто гладить, чтобы, не дай бог, не сделать еще хуже». Тогда Коля не стоял на ногах, а правая сторона тела была сведена так, что его худосочную, намертво прижатую к груди ручку с прилипшими друг к другу пальцами не могли сдвинуть даже на несколько сантиметров взрослые здоровые мужики.

И Катя сама нашла массажистов и физических терапевтов, которые жестко, но работают с ДЦП. И за деньги. Катя как-то выкроила из бюджета нужную сумму, и Коля стал заниматься специальной ЛФК, ходить к остеопату и на массаж. Выходной от работы над собой у него только один – воскресенье.

Я сказала Кате, что хотела бы позаниматься с Колей музыкой. От одной коллеги я услышала про ее ученицу, девочку с таким же диагнозом, как у Коли. Стоит девочке сесть за инструмент – и как будто бы происходит чудо: не работающие в обычной жизни пальцы расслабляются, звучит музыка. Кате эта идея очень понравилась, Коля тут же стал напевать услышанную однажды по радио песню группы «Любэ» «Две подружки». Мы решили попробовать такой урок после их тренировки на Петроградской, неподалеку от моего дома. Однако я даже представить не могла, насколько тяжела будет эта тренировка.

Коля занимается на древнерусском тренажере под названием «ПравИло» (с ударением на «и», от слова «править»). Другое название этого «тренажера» – дыба (да-да, то самое средневековое орудие пыток). Вряд ли кому-то приходило в голову исследовать клиническую эффективность и побочные эффекты дыбы, но Катя и Коля верят, что им помогает. В Средние века тело человека растягивали в подвешенном состоянии за руки и за ноги – до разрыва суставов. В наше время это страшное приспособление используют для занятий людей с ДЦП, и тренировки все так же похожи на пытку.

Когда я прихожу, Коля еще только готовится: лежит на мате, все пузо утыкано банками, как новогодняя елка. Старшие братья Матвей и Тимофей, сидя на диване, протирают уже использованные банки спиртом. «А что, это специальные банки какие-то?» – спрашиваю. Тренер Таня отвечает: «Да, это китайская разработка, называется ха-чи» (мальчишки на диване нетолерантно прыскают). Но Таня серьезно продолжает:

– Дело в том, что у больных ДЦП очень сильно «стянуты» мышцы живота, а живот – это наш центр. Чтобы расслабить центр и улучшить забитый кровоток, ставятся банки, а уж потом можно эффективно работать с конечностями.

Таня начинает работать с конечностями – до растяжки на «ПравИле» остался еще один этап с веселым названием «хрустяшки». Если на банках Коля лежал и перешучивался с Таней (она ему: «Здрасьте!» – он ей: «Забор покрасьте!»), корчил рожи и фотографировался, то на «хрустяшках» мальчик неистово орет. Каждая хрустнувшая косточка отдается криком, и в процесс включаются братья.

– А ну-ка, Коля Пельмешкин! – Матвей плюхается на мат рядом с братцем и зажимает ему щеки большим и указательным пальцами, и губы мальчика становятся похожи на пельмень. Орать при этом, кстати, почти нереально – попробуйте. Как только Коля собирается закричать перед очередным хрустом, Матвей тут же делает «пельмешку», и крик сменяется смехом. Видно, что это у братьев отработанный трюк.

– У меня уже кровоток пошел! – выкрикивает Коля подхваченное от тренера выражение, это явно значит, что «хрустяшки» пора остановить. Но прекращают упражнения, только когда прошлись по всем пальцам и суставам рук: на удивление, они распрямляются прямо на глазах.

Про кровоток Коля вспоминает ежеминутно. Начинается собственно тренировка. Руки и ноги вдевают в хомуты, к хомутам пристегивают железные направляющие, а их – к канатам. К этому моменту подоспевает Катя, выбегавшая позвонить, и фотограф, пришедший снимать.

– А может, сегодня не будем? – робко говорит Коля.

– Как это не будем? А отрабатывать ёжика? – невозмутимо отвечает Катя. – К тому же тебя снимают, ты звезда у нас сегодня!

Оказывается, что «ёжик» – это подарок тренера в честь начала учебного года, шоколадное пирожное.

С этими словами Колю тянут за руки за ноги: мама и Матвей крутят две катушки, пока Коля не вопит, что у него пошел кровоток. «Отпускаем!» – командует Таня и поправляет крепления. Затем Колю поднимают в воздух. Под весом собственного тела он висит звездой и кряхтит. А когда мама говорит: «Коля, подними голову! Улыбнись в камеру!» – с чувством, как в последний раз, улыбается фотографу, забывая на секунду о боли.



Потом Колю «выжимают» – это упражнение «тряпочка». Коля висит, ноги ему скручивают в одну сторону, корпус – в другую. В конце программы – «вертолетик»: находясь в подвешенном состоянии, Коля должен перевернуться в воздухе. Подвесь меня за эти штуки, я бы висела мешком и была бы готова навсегда отказаться не просто от «ёжика», а и вообще от сладкого. А если бы подвесили моего сына и он бы так кричал про кровоток, я бы перегрызла эти чертовы веревки уже двадцать минут назад. Но Катя, не показывая своих чувств, крутит лебедку и напоминает сыну про награду, а Коля старательно вращается и продолжает улыбаться, как только видит объектив.

Когда тренировка заканчивается, Коля может встать на полную стопу. А потом берет пирожное в одну руку, а чашку с чаем – в другую. Его тело на какое-то время становится пластичным и послушным.

– Раньше он никогда не ел двумя руками, – говорит Катя и фотографирует этот исторический момент.

А я думаю: может, лучше музыка? Или и правда когда-нибудь благодаря «ПравИлу» Коля будет не только есть, но и играть двумя руками на фортепиано? В любом случае им нужна помощь. Если каждый из нас переведет хотя бы стоимость одного пирожного «Ёжик», у Коли будет шанс пойти в школу на своих двоих и, кто знает, может быть, сыграть на школьном концерте любимую песенку про двух подружек.

Фото Алексея Лощилова