ПРЕОДОЛЕНИЕ ПОРОКА

Первые 18 лет своей жизни девочка Алина Вишнякова из Нижнего Новгорода боялась только одного. Что ей сделают открытую операцию на груди и оставят такой шрам, что никакая пластика потом не спасет. У Алины был порок сердца, а исправить его нижегородские врачи брались только таким способом. Алина не соглашалась и боролась с пороком сама. Ей помогли кардиологи из Томска, сделавшие операцию, после которой не осталось никакого следа. И наши читатели, которые оплатили эту операцию.

Порок сердца у Алины был врожденным. Любая физическая перегрузка, - и сердце отдавало болью, сдавливало грудную клетку, и сбивалось дыхание. Боролась Алина с пороком своеобразно. Она его игнорировала. Еще в раннем детстве начала заниматься танцами, собиралась стать балериной. Бегала каждое утро. Пороку назло.

Алине дали инвалидность и право бесплатного проезда на транспорте. Она им ни разу в жизни не воспользовалась.

- Из принципа, - говорит Алина.

У нее мягкий голос, но сказано это было так, что сомнений у меня не осталось: принципы у Алины железные.

На физкультуре в школе учитель начал распределять детей. Ты - на волейбол, ты - на бег. Ну и так далее. «Ну, а тебя, Вишнякова, в освобожденную группу», - развел он руками. Не знаю, какие она нашла аргументы для учителя, но в итоге и бегала, и в волейбол играла. И танцы не бросила.

Вот на этом месте ее рассказа я сломался.

- Послушай, - говорю. - Но ведь это же правда опасно было. И закончиться могло всем, кроме хорошего.

- А я об этом не думала, - отвечает мне Алина и обезоруживающе улыбается.

Я только и смог сам улыбнуться в ответ.

Цепь счастливых случайностей началась в прошлом году. Алина с мамой поехали к бабушке в Томск. Зашедший кардиолог, узнав о пороке, рекомендовал Алине сходить в томский кардиоцентр. Профессор Сергей Иванов сказал, что порок небольшой и его можно устранить эндоваскулярно, то есть, не вскрывая грудную клетку. Что почувствовала в этот момент Алина, словами не передается. Но когда узнала, что операция стоит почти 200 тыс. руб., разрыдалась прямо у доктора в кабинете.

Таких денег у семьи беженцев из Узбекистана, до сих пор снимающих квартиру в Нижнем Новгороде, не было и быть не могло. Тогда профессор и рассказал ей о «Российском фонде помощи».

В феврале письмо Алины было опубликовано, а в начале апреля ее уже везли на операционный стол в томском кардиоцентре, и она стеснялась спросить анестезиолога, что ей будет сниться под наркозом. «Сад. Много-много фруктовых деревьев», - в конце концов решила она и не стала спрашивать.

И говорит, что так и получилось.

И вот в 18 лет этот человек впервые избавился от боли и начал дышать полной грудью. Сначала было замешательство: Алина не знала, как с этим жить. Сидела дома. Один раз с подругами сходила в кино и испугалась при виде толпы, заходящей в зрительный зал. «Мама, я одичала!», - не то плакала, не то смеялась она, придя домой.

Но уж потом… Мы сидим на диване, едим приготовленный Алиной торт «Черный принц», и она взахлеб рассказывает, что заново пошла на первый курс Нижегородского лингвистического университета (из-за операции и полугодовой реабилитации пришлось уйти в академический отпуск). Что вместе с английским языком начала изучать арабский. А курса с третьего добавится еще и французский. Что любимый писатель - Достоевский, а любимая рок-группа - «Red Hot Chili Peppers». Хотя на самом деле лучшую в мире музыку исполняет, конечно, группа «Токсикола». Потому что в ней играет старший брат Алины Руслан. Что скоро она исполнит мечту детства и пойдет в бассейн. И танцевать продолжит.

Я какое-то время пытался поддерживать разговор. А потом уже сидел и просто влюблялся.

АНДРЕЙ КОЗЕНКО