Владивосток-акции

Из письма Валентины Лебедевой, мамы Веры: «Вера росла здоровой, в семь лет пошла в первый класс, и, когда мы готовились к школе и проходили всех врачей, никаких нарушений у дочки не нашли. Но когда Вере было одиннадцать лет, я заметила, что у нее искривляется позвоночник. Ортопед в районной поликлинике поставила диагноз: грудопоясничный сколиоз. Вере назначили лечебную физкультуру, массаж, физиопроцедуры и плавание. Мы выполняли все рекомендации, но ничего не помогало – искривление только усиливалось...» →

Из письма Елены Рудченко, мамы Дениса: «Денис родился в срок, нормально развивался, и до года проблем со здоровьем у сына не было. Но потом я стала замечать, что Денис престал откликаться на имя и стал очень замкнутым. Я обратилась к педиатру в районную поликлинику, но он сказал, что все нормально и никаких отклонений не видит. Тогда я сама повезла сына на консультацию к неврологу во Владивосток. Денису поставили предварительный диагноз – церебральная недостаточность и задержка речевого развития, – назначили лекарства, но результатов не было...» →

Из письма Юлии Пашковой, мамы Саши: «Дочка родилась здоровой, нормально росла и развивалась. Но когда ей исполнилось девять лет, я заметила, что она заметно сутулится, и отвела ее к ортопеду в районную поликлинику. У Саши выявили начальную стадию сколиоза и назначили лечение. Мы выполняли все рекомендации: делали массаж, лечебную физкультуру, занимались в бассейне. Ничего не помогало, искривление только усиливалось...» →

Из письма Анастасии Крестьевой, мамы Артемия: «Артемий родился в срок, но в тяжелом состоянии. Врачам удалось его выходить, и до полутора лет он развивался нормально. Мы думали, что все обошлось, но после перенесенной тяжелой пневмонии у сына появились признаки аутизма. Артемий раскачивался, лежа на животе, кричал, перестал контактировать, откликаться на имя, появилась спастика. Сыну поставили еще и диагноз ДЦП...» →

Из письма Акифа Мамедова, дедушки Нурсель: «Моя внучка родилась здоровой, но после перенесенного в раннем возрасте инфекционного заболевания стала плохо слышать. Семья Нурсель жила в Азербайджане в небольшом городе, сурдологов там не было. Кроме того, у ее родителей не было денег на слуховые аппараты. Из-за проблем со слухом Нурсель не понимала, что ей говорят, замкнулась, сторонилась людей. Я очень хотел помочь, поэтому приехал и забрал шестилетнюю внучку к себе во Владивосток. С большим трудом мы прошли всех врачей и получили бесплатный слуховой аппарат...» →

Из письма Оксаны Люлькиной, мамы Ани: «Аня родилась в срок, но была туго обвитая пуповиной, перенесла гипоксию, дышать начала не сразу. Первые пять дней ее выхаживали в реанимации. Затем – в отделении патологии новорожденных. Дочка развивалась с отставанием, в пять месяцев ей поставили диагноз „детский церебральный паралич“ и оформили инвалидность. Мы использовали все возможности для реабилитации: возили ее на массаж, физиопроцедуры, лечебную физкультуру. Благодаря нашим усилиям Аня в два года начала ходить и научилась говорить. Но походка была неустойчивой, а речь невнятной...» →

Из письма Акифа Мамедова, дедушки Нурсель: «Моя внучка родилась здоровой, но после перенесенного в раннем возрасте инфекционного заболевания стала плохо слышать. Семья Нурсель жила в Азербайджане в небольшом городе, сурдологов там не было. Кроме того, у ее родителей не было денег на слуховые аппараты. Из-за проблем со слухом Нурсель не понимала, что ей говорят, замкнулась, сторонилась людей. Я очень хотел помочь, поэтому приехал и забрал шестилетнюю внучку к себе во Владивосток. С большим трудом мы прошли всех врачей и получили бесплатный слуховой аппарат...» →

Из письма Кристины Максименко, мамы Поли: «Поля родилась здоровой и до шести лет нормально развивалась. Но потом я стала замечать, что дочка часто переспрашивает, когда с ней разговариваешь, и не всегда отзывается, когда ее окликаешь на расстоянии. Перед поступлением в первый класс я отвела Полю к сурдологу и получила неутешительный диагноз: полная глухота правого уха и снижение слуха с левой стороны. В первый класс дочка пошла в обычную школу, она неплохо слышала одним ухом, хорошо училась и наравне общалась со сверстниками. Но через год слух стал ухудшаться...» →

Из письма Вадима Сапегина, папы Ильи: «Мой сын родился раньше срока, в тяжелом состоянии, дважды перенес клиническую смерть, к счастью, врачам удалось выходить его, но осталось много серьезных проблем со здоровьем. Когда Илье было два месяца, жена умерла, и я воспитываю сына один. Ходить и говорить он научился позже своих сверстников. Выяснилось, что позднее развитие речи связано со слабым слухом. В четыре года Илье поставили диагноз „тугоухость 4-й степени“ и дали инвалидность...» →