РБК-акции

Из письма Натальи Кузиной, мамы Алены: «За рождение Алены мы боролись долгие восемь лет, прошли все круги репродуктивной медицины. Когда беременность наступила, нашей радости не было предела. Беда случилась на тридцатой неделе беременности – у ребенка обнаружили врожденный порок сердца, да такой сложный, что врачи даже не могли сказать, будет ли дочка жить…» →

Из письма Мавлуды Абдурахимовой, мамы Умеджона Рахмонова: «Мой сын родился с пороком сердца. Врачи сказали, что у ребенка неправильно расположены сосуды. От левого желудочка отходит легочная артерия, от правого – аорта. А должно быть все наоборот. У малыша нарушено кровообращение, организму не хватает кислорода…» →

Из письма Татьяны Щербак, бабушки Евы: «Прошло три года с первого моего обращения в Русфонд. Благодаря вашей поддержке мы несколько раз ездили на обследование и поддерживающее лечение в Германию. От немецких врачей мы получили рекомендации, как нам жить дальше с нашей болезнью. Кроме этого, Еву прооперировали по поводу врожденной пупочной грыжи, сделали необходимые прививки. Состояние внучки в целом оставалось стабильным, но наше серьезное заболевание требует постоянного наблюдения. Сейчас у внучки вновь открытая рана на спине, воспаляются веки…» →

Из письма Евгении Поздеевой, Костиной мамы: «С рождения Костя страдал непонятными приступами плача-смеха. Врачи говорили, что у него невралгия, но выписанные лекарства не помогали. Сын стал высоким, крепким. Мы радовались – богатырь! А оказалось, что опухоль у него в головном мозге способствует преждевременному развитию. И вызывает эпилептические приступы – тот самый странный плач-смех…» →

Из письма Юлии Мартыновой, мамы Миши: «На 38-й неделе беременности мне сделали УЗИ и выявили патологию развития плода. Врачи сказали, что у мальчика тяжелый порок сердца – гипоплазия левого желудочка. Еще недавно этот диагноз в России считался неизлечимым, ребенок погибал в первую неделю жизни. Мы с мужем решили не сдаваться…» →

Из письма Алины Герасимовой, мамы Никиты: «О страшном диагнозе нашего Никиты я узнала еще во время беременности. Врачи говорили про три-четыре операции в будущем. Но главным для нас было сохранение жизни и здоровья сына. Первую операцию Никите сделали в одном из российских федеральных кардиологических центров. Благодаря ей наш мальчик выжил, начал расти. Неофициально нам говорили, что сложный порок лучше продолжить лечить в Германии…»  →

Из письма Алсу Надршиной, директора детского дома и опекуна Руслана Ореховского: «Руслан поступил к нам в 2012 году. В 2013 году на плановом осмотре специалистами Детской республиканской клинической больницы (ДРКБ) в Казани мальчику было сделано УЗИ сердца. Врачи обнаружили открытый артериальный проток. Кардиохирурги ДРКБ сказали, что не обойтись без операции, для проведения которой необходимо было согласие матери ребенка. Но, к сожалению, получить документы и согласие матери ребенка не удалось…» →

Из письма Хадижат Хайбулаевой, мамы Рабият: «Дочка родилась с пузырями по всему телу, которые быстро превратились в открытые раны. Диагноз "буллезный эпидермолиз" поставили еще в роддоме. Болезнь у дочки протекает очень тяжело – сильно поражена кожа, сужен пищевод, разрушаются зубы, срослись пальчики на руках…» →

Из письма Рушены Эмировой, мамы Эмира: «Сейчас сын учится ходить. Первые шаги даются ему с большим трудом. У него сильная одышка, Эмир быстро устает. А когда плачет, у него синеют нос и губы. Мы прошли обследование в поликлинике Симферополя, и там нам впервые сказали, что у ребенка порок сердца, между предсердиями есть отверстие, из-за этого сердце работает с перегрузкой. Малыш постоянно плохо себя чувствует, тяжело дышит…» →