Мостовщиков

Кто-то другой во мне хочет верить в чудеса. Поэтому он считает:  →

Кто-то другой во мне искренне хочет сказать что-то новое. Он говорит:  →

Кто-то другой во мне рассуждает: «Бумага так хорошо горит потому, что все терпит».  →

Я бываю неловким. Разолью чай. Когда ем, обязательно посажу пятно. Еще мне лень. Надо, но лень. Хочется, а не хочется. Раньше бы да. А теперь вот нет. Спрашивают – стараюсь не отвечать. Зовут – делаю вид, что не понял. Видимо, я теперь – пожилой Человек-паук. Получается, нет от меня никакого спасения.  →

Жизнь зла только потому, что требует от человека доброты. В самом деле для ее нормального течения ничего особенного не нужно. Простые ситуации, естественные поступки. Вообразите утро. Культурная столица Петербург. Имперское величие. Каналы. Сфинксы. Лебяжья канавка. Летний сад. В маленькой рюмочной отпускают в розлив. Никакой помпезности и надуманной красоты. Тихо. Буфетчица видела в своей жизни восстание Сипаев и пережила Тильзитский мир. Она обслуживала Одиссея. Утешала отца Икара. Оплакивала Олега, череп его коня и змею.  →

На остановке автобуса около гостиницы на Куликовом поле я встретил группу странных людей. Предводительствовал в ней сурового вида старик с окладистой седой бородой. Одет он был в шубу и шапку, сшитые из материала, похожего на морскую капусту. В одной руке у старика было весло, в другой острога. Время от времени он стучал веслом о землю, и вся его свита приходила в движение – молодые люди играли на гуслях, женщины протяжно пели и танцевали, вытягивая руки вверх и колыша ими, как будто водорослями, послушными невидимому течению вод. Странно, но мне показалось, что среди танцующих особ я узнал официального представителя Государственного департамента США Викторию Нуланд, а также Верховного представителя Европейского союза по иностранными делам и политике безопасности баронессу Кэтрин Маргарет Эштон.  →

Я шел высоким берегом Днепра. Тропка едва петляла. Снег повалил сильнее, за белыми хлопьями сначала исчезло небо, потом помутнел и пропал горизонт. Сколько хватало глаз, мир передо мной теперь оказался за стеной тишины. Вот она добралась до леса, закрыла собой крошечные деревенские домишки на краю безлюдного Куликова поля. Стала приближаться к реке, застывшей внизу ледяным изгибом. Еще немного и я сам стану частью огромного русского безмолвия, которое от холода мы часто принимаем за историю, величие и прогресс. Метель вот-вот должна была забрать меня солдатом в вечную Куликовскую битву добра со злом, как вдруг у знаменитого места впадения в Дон Непрядвы я заметил странный, чужеродный объект.  →

Хорошо, что Куликовская битва продолжается. Значит, есть пока еще редкая возможность встретить в одном месте сразу нескольких лютых, дерзких врагов России, которым нет и не может быть пощады. Поговорить, расспросить, что к чему, попытаться понять самую суть зла, невзначай посеять семена доброты. Вот, к примеру, небольшой разговор, который состоялся у меня на Куликовом поле с Мамаем, беклярбеком (главой региона) и темником (генералом) Золотой Орды, заварившим всю эту кашу с Мамаевым побоищем.  →

Администратор гостиницы на Куликовом поле торопилась обратно в свой корпус. Поднялся ветер, началась метель, и пока дошли до домика, в котором она показывала мне номер, снег забился за воротник и в рукава.  →