«Пандемия повлияла необычным образом – мы стали работать лучше»

Президент Русфонда Лев Амбиндер – в программе «Цели и средства» на радио «Ъ FM»

Петр Косенко,
ведущий «Ъ FM»

Материал опубликован 1 октября 2021 года на сайте kommersant.ru



Где и когда в русском языке появилось слово «фандрайзинг» и при чем здесь газета «Коммерсантъ»? Как пандемия коронавируса сказалась на работе благотворителей? И в чем состоит миссия Российского фонда помощи, который в эти дни отмечает свой четвертьвековой юбилей? Эти и другие вопросы ведущий «Ъ FM» Петр Косенко обсудил с сооснователем и президентом Русфонда, членом СПЧ при Президенте РФ Львом Амбиндером в рамках программы «Цели и средства».

– Насколько серьезно пандемия, последние полтора года сказалась на деятельности фонда? Не стало ли сложнее работать?

– Более 16,5 млрд руб. за 25 лет существования организации было собрано, и мы рассчитываем, что до конца года будет 17 млрд руб. Из этих 17 млрд 9,5 млрд мы, то есть читатели «Ъ», и мы с вами, редакция, издательский дом, потратили на внедрение новейших медицинских технологий в отечественное здравоохранение, прежде всего для детей.

Что касается пандемии, она повлияла, разумеется, но, прямо скажем, необычным образом – мы стали работать лучше. У нас появилось больше, по сравнению с 2019 годом, компаний-жертвователей и больше частных жертвователей, то есть прежде всего читателей газеты «Ъ», сайта «Ъ» и нашего сайта rusfond.ru.

– Изменились ли как-то приоритеты в вашей работе в связи с пандемией?

– У компаний да. Мы получали десятки предложений от них, быстро составили новые программы помощи больницам. У нас появилась новая программа – «Защитим врачей». Мы собрали очень серьезные деньги, участвовали как мощные компании, в том числе зарубежные, представленные на нашем рынке, так и малый бизнес, семейный бизнес. У нас процентов на 30, могу ошибиться, за 2020 год увеличилось число компаний‑жертвователей.

Пандемия сплотила людей и компании – их столько у нас появилось, тех, которые никогда прежде не занимались благотворительностью вообще и не работали с нами.

– Как вам кажется, как будет после пандемии? Она же рано или поздно подойдет к концу. Как ваша работа будет развиваться? Что вы вынесли для себя из этого опыта?

– Я бы хотел выделить главное. Благотворительный фонд – это одна из структур из серии некоммерческих организаций. Мы основные деньги вкладывали в развитие программ высокой технологической медицинской помощи для детей – это покупка оборудования, создание специальных программ. При том что у нас адресный фандрайзинг, это все системная работа с клиниками, когда мы заранее планируем бюджеты клиник, которые мы сможем осилить. Мы не подменяем государство – это наш главный принцип. Мы осваиваем нишу недозагруженных мощностей наших клиник из загруженных государственным финансированием. Вот на чем в сущности основано все.

В 2016 году, пять лет назад, в октябре родилась концепция национального регистра доноров костного мозга – абсолютно не коммерческой организации, которую учредили мы, создатели Русфонда. И это был первый некоммерческий регистр в России. Понимаете, сегодня мы сумели создать основы благотворительного фандрайзинга в стране за 25 лет. И мы продолжаем адресный фандрайзинг, это вообще золотое правило благотворительности в России, где благотворительное движение крайне молодое. Считайте: закон принят в 1995 году о благотворительной деятельности и благотворительных фондах – тогда он так назывался. Но мы так быстро растем – страна-то щедрая. Это же не рекламный слоган, это реальность.