Крым-акции

Из письма Ольги Лычман, мамы Вики: «Шумы в сердце у Вики услышали сразу после ее рождения. Врачи сразу предупредили, что, скорее всего, у дочки врожденный порок сердца. Так и оказалось – обследование в республиканской больнице подтвердило диагноз. Кардиолог сказал, что будет необходима операция. Я не могла поверить, все надеялась, что обойдется. Тем более что Вика росла активной, развивалась по возрасту, мало болела. И внешне даже трудно было предположить, что у нее такой диагноз!..» →

Из письма Дарьи Марунич, мамы Полины: «На третьем месяце беременности я переболела коронавирусом. Боюсь, что именно из-за этого у дочки возник тяжелый порок сердца. Мне дали направление в московскую клинику, там врачи обнадежили – сказали, что операция поможет все исправить. Полина родилась в срок, сама задышала. Специалист из федерального кардиоцентра подтвердил, что нужна операция на открытом сердце, но до этого дочке необходимо подрасти, окрепнуть и набрать вес...» →

Из письма Ирины Глумовой, мамы Лизы: «Лиза родилась в тяжелом состоянии, сама не дышала. Ее сразу же подключили к аппарату искусственной вентиляции легких (ИВЛ). Лучше ей не становилось, и через пять дней на реанимобиле кроху отвезли в республиканскую больницу. Там она еще неделю находилась в реанимации на аппарате ИВЛ, а потом уже задышала сама. Еще две недели мы провели в отделении патологии новорожденных. В пять месяцев Лизе поставили диагноз „детский церебральный паралич“...» →

У Каролины Богомоловой острый лимфобластный лейкоз. Борьба с болезнью дается очень тяжело, возникла сильнейшая аллергическая реакция на основной препарат химиотерапии – девочка стала отекать, покрылась сыпью, начались приступы рвоты, покраснели глаза. Но врачам удалось подобрать эффективную замену: современный противоопухолевый препарат блинцито. Проблема в том, что стоит он почти 2,5 млн руб. – сумма для родителей Каролины невообразимая →

Из письма Татьяны Егоровой, мамы Ани: «Аня родилась в срок, с хорошим ростом и весом, но что-то пошло не так, она не дышала, и ее сразу забрали в реанимацию, подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Через три дня дочка уже могла дышать сама, еще полтора месяца мы провели в отделении патологии новорожденных. Аня отставала в развитии, мы старались делать все возможное для ее восстановления, хотя давалось нам это непросто. В четыре месяца у дочки начались эпилептические приступы, только к полутора годам их удалось полностью купировать...» →

Из письма Николая Платонова, папы Кирилла: «Кирилл родился с редким генетическим заболеванием: череп у него был деформирован, глаза широко расставлены, а пальцы на руках и ногах срослись. Мы искали специалистов, которые могли бы помочь сыну, сейчас он находится под наблюдением врачей из Санкт-Петербурга и Москвы. Наш мальчик перенес уже семь операций по разделению пальцев на руках и ногах (последнюю провели недавно, в ноябре), две на черепе, еще ему удалили аденоиды для восстановления носового дыхания. Все это далось нам непросто...» →

Из письма Екатерины Чебан, мамы Маши: «Маша родилась в тяжелом состоянии, перенесла кислородное голодание, пять дней находилась на аппарате искусственной вентиляции легких. Несколько недель провела в реанимации и еще месяц в отделении патологии новорожденных. К двум годам ей поставили диагноз „детский церебральный паралич“. Тогда Маша умела немногое: с трудом удерживала голову и переворачивалась на живот. С разрешения врачей мы начали реабилитацию дочери. Старались, чтобы она два раза в год обязательно проходила лечение...» →

Из письма Марины Каташоновой, мамы Никиты: «Когда сыну было два года, у него выявили серьезное нарушение слуха. Ни у кого в семье не было таких проблем, поэтому диагноз „двусторонняя тугоухость 4-й степени“ стал для нас ужасной неожиданностью. К сожалению, не сразу получились обеспечить Никиту слуховыми аппаратами, которые подходили бы ему по техническим характеристикам. А слух у сына продолжал снижаться, и теперь он полностью оглох. Мы упустили возраст, когда Никита мог бы начать нормально говорить...» →

Из письма Татьяны Ворончук, мамы Маши: «Дочка родилась намного раньше срока. Она была крохотная, перенесла остановку дыхания и разрыв легкого. Месяц находилась в реанимации на аппарате искусственной вентиляции легких. Еще месяц – в отделении патологии недоношенных детей в Республиканской детской больнице в Симферополе. Врачи обнадеживали, говорили, что со временем все нормализуется. Уже в пять месяцев Маше поставили диагноз „детский церебральный паралич“, а после года дали инвалидность. Мы постоянно занимались с дочкой, выполняли все назначения врачей, но она так и не начала ходить и разговаривать...» →