РБК-акции

Из письма Евгении Ставицкой, мамы Ули: «У меня в детстве кости ломались при любом неосторожном движении – родители говорят, что я перенесла более 30 переломов. Наблюдалась я у доктора Наталии Александровны Беловой. Но в то время не было таких препаратов, как сейчас, костную ткань укрепляли только кальцием. Я знала, что болезнь передается по наследству…» →

Из письма Анисы Юлбарисовой, мамы Айсылу: «Дочка родилась здоровой – так нам сказали врачи. До недавнего времени Айсылу росла и развивалась как все здоровые дети. А в сентябре этого года дочка проходила медосмотр перед поступлением в школу, и врачи заподозрили у нее врожденный порок сердца. Нас направили на обследование в Республиканский кардиологический центр (РКЦ, Уфа). Мы надеялись, что это ошибка, но кардиологи РКЦ подтвердили диагноз. Оказалось, у Айсылу дефект межпредсердной перегородки…» →

Из письма Кристины Моховой, мамы Арсения: «На третий день жизни врачи обнаружили у сына врожденный порок сердца – сильное сужение аорты. При этом УЗИ во время беременности никаких патологий не показывали. Арсения немедленно отвезли в Москву, в Детскую городскую клиническую больницу (ДГКБ) №13 имени Н.Ф. Филатова, где есть сильное кардиологическое отделение. Врачи говорят, что помочь может только срочная операция…» →

Из письма Дениса Ильинова, папы Ярослава: «Ярослав родился в срок, с хорошим ростом и весом, но у него сразу же обнаружили сложный порок сердца – тетраду Фалло. С самого рождения Ярослав наблюдался у кардиологов. На днях жену с сыном положили в Детскую городскую клиническую больницу (ДГКБ) №13 имени Н.Ф. Филатова. Сейчас нашему малышу предстоит серьезная операция. Из-за недостаточного кровоснабжения у сына образовались дополнительные сосуды…» →

Шестилетняя Варя живет в Москве. Уже больше четырех лет она борется с раком мозга. После трех блоков химии у девочки началась сильнейшая аллергия – вплоть до отека Квинке. А опухоль продолжает расти. Удалять ее нельзя, так как опухоль расположена рядом с важными центрами головного мозга. Единственный шанс на спасение – протонная терапия, которая прицельно убивает опухолевые клетки. Но это лечение стоит огромных денег, родителям Вари нужную сумму не собрать. →

Из письма Татьяны Ларионовой, мамы Саши: «Еще до рождения сына врачи обнаружили у него тяжелый порок сердца – сужение аорты. У нашего старшего сына – ему сейчас семь лет – был тот же дефект, и мы знали, что операция поможет его устранить. На последних сроках беременности меня направили в Детскую городскую клиническую больницу (ДГКБ) №13 имени Н.Ф. Филатова. Кардиохирурги подтвердили необходимость операции…» →

Из письма Федора Татаринова, папы Кирилла: «Сразу после рождения сына у него обнаружили порок сердца – дефект межжелудочковой перегородки. Поначалу врачи надеялись, что дефект закроется сам, но в месяц на УЗИ выяснилось, что он увеличился. Нас направили на консультацию в Детскую городскую клиническую больницу (ДГКБ) №13 имени Н.Ф. Филатова. Там диагноз подтвердился, но врачи объяснили, что состояние малыша не критичное, срочная операция не нужна, пусть подрастет и окрепнет…» →

Из письма Надежды Гончаровой, мамы Веры: «Когда дочке был год, она тяжело заболела и попала в больницу с температурой 40. Там Веру обследовали и выявили у нее открытое овальное окно в сердце. Дочку взяли под наблюдение, каждые полгода мы делали у себя в поликлинике кардиограмму и УЗИ сердца. Отверстие в сердце не уменьшалось, и нас направили на консультацию в Детскую городскую клиническую больницу (ДГКБ) №13 имени Н.Ф. Филатова. Оказалось, что у Веры врожденный порок сердца…» →

Из письма Елены Фурасьевой, мамы Максима: «Когда сын родился, ножки у него были синего цвета. Врачи роддома сделали эхокардиографию и поставили Максиму страшный диагноз: порок сердца – критическая коарктация (сужение) аорты, недоразвитие дуги аорты. Беременность у меня протекала хорошо, все анализы, обследования были в норме, поэтому диагноз ребенка стал для меня полной неожиданностью. Кардиолог объяснил: из-за сильного сужения аорты у сына уже развивается сердечная и легочная недостаточность…» →