Ведомства
Грота комиссия
Грота комиссия— правительственная комиссия, состоявшая из чиновников и ученых, работала в 1892–1897 годах. Ее задачей было выяснение положения дел в области помощи бедным и обновление законодательства о благотворительности. Комиссию возглавлял Константин Грот.
К концу XIX века в России было около 20 тыс. благотворительных обществ и заведений, большинство которых возникло в 1860–1890-х годах. В начале 1890-х годов остро встала проблема реформирования законодательства о благотворительности, поскольку принятый в 1857 году «Устав о общественном призрении» уже совершенно устарел. Голод 1891 года, охвативший территорию с населением 35 млн человек и унесший более полумиллиона жизней, вызвал жаркие дебаты о необходимости создания системы эффективной помощи беднякам, особенно в экстремальных ситуациях.
В конце 1891 года Грот, обладавший многолетним опытом руководства благотворительными ведомствами, подал служебную записку министру внутренних дел Ивану Дурново. Он писал, что обеспечение лиц, «впавших в беспомощное состояние», должно быть одной из существенных обязанностей государства. Идеи Грота были доведены до сведения императора Александра III, одобрившего создание специальной Комиссии. В нее наряду с самим Гротом вошли 17 человек из числа крупных чиновников МВД, Государственного совета, руководителей благотворительных ведомств, муниципальных и земских органов, а также профессора, журналисты, в том числе Отто Буксгевден, Михаил Стасюлевич, Григорий Смирнов-Платонов, Евгений Максимов.
Константин Грот в 1890-е годы
В первом же заседании (в декабре 1892 года) члены Комиссии разделились на два крыла по вопросу о методах работы. Одни предлагали сосредоточиться на изучении западных образцов, другие считали, что надо совершенствовать уже сложившуюся в России систему помощи бедным. Публицист Сергей Сперанский, освещавший в журнале «Вестник благотворительности» работу Комиссии, писал, что после бурных дебатов удалось прийти к общему мнению: нельзя, «игнорируя русскую современную действительность, начать рисовать на этой последней ... проекты, основанные лишь на опыте Запада».
Комиссия провела значительную экспертную работу. Был сделан обзор иностранных законодательств, собраны сведения о положении дел в 28 земских губерниях (в этих губерниях с 1864 года было введено местное самоуправление, и там в 1891 году призревалось в богадельнях и детских приютах более 1 млн человек). Результатом стал обстоятельный доклад с анализом статистических данных и проект законодательства. В докладе разъяснялось различие сфер частной благотворительности и общественного призрения. Частная благотворительность понималась как деятельность, вытекающая из присущего человеку чувства сострадания к ближнему, которая «должна пользоваться свободою в своих действиях: помогать или нет, кому помогать, как помогать, в каком размере помогать – всё это должно быть представлено доброй воле жертвователя». Осуществление же общественного призрения лежало в плоскости социальных гарантий: «Публичное призрение является… гарантиею, которую культурное государство дает своим гражданам в том, что никто из них не будет допущен умереть с голоду».
Были названы и категории граждан, имеющие право на безусловную помощь. Кроме лиц, неспособных к труду (стариков, детей, инвалидов), право на призрение имели трудоспособные лица, «временно впавшие в нужду», но с требованием исполнения ими работы. Признание избирательного характера филантропии, которая не обязана без разбору помогать всякому, а будет помогать здоровым только в обмен на полезную для общества работу (например, уборку улиц), было отражением социальных реалий – надо было нацелить люмпен-пролетариев на интеграцию в нормальную жизнь вместо ухода в тунеядство и криминальную среду.
Источником финансирования помощи бедным комиссия определяла местное налогообложение. Несколько дискутантов предложили создать общероссийский фонд для призрения бедных «путем ежегодного взимания с населения Империи страховой премии в три копейки с души сельского населения и десять копеек с души городского населения», что дало бы 5 млн руб. в год, но эта идея не нашла поддержки.
Для координации помощи предлагалась трехуровневая структура: 1) всесословное участковое попечительство (городское или сельское), 2) уездное попечительство о бедных, финансирующее мелкие единицы, 3) губернское попечительство – для общего надзора над всеми органами призрения в губернии.
Работа Комиссии проходила в обстановке гласности, все проекты рассылались на экспертизу деятелям благотворительности, ученым, губернаторам, в редакции влиятельных газет и журналов. Наиболее аргументированное мнение о проекте законодательства было получено от профессора Московского университета историка Владимира Герье, который раскритиковал принцип государственного призрения, доказывая, что ни в одном европейском законодательстве призрение бедных не провозглашено обязанностью государства, что этот принцип верен «лишь на почве социализма, который, передавая государству и государственному управлению всю землю, весь капитал и все производительные силы народа, превращая всякого гражданина в работника на государство, вправе требовать, чтоб государство всем давало работу и призревало всех, не имущих работы или неспособных к ней». Герье опасался, что упование на помощь правительства может совершенно извратить идею помощи обездоленным, увеличив их ряды за счет тунеядцев и пройдох. Герье, вскоре включенный в Комиссию, предложил собственный проект организации призрения в России, базовым принципом которого было осуществление помощи бедным только обществом и самофинансирующимися общественными учреждениями (муниципальными и земскими), но не государственными органами.
Предложенные проекты взаимоисключали друг друга. Задача – учесть одновременно особенности городской жизни и совершенно несхожие с ними особенности сельского быта – оказалась непосильной. Грот был удручен положением дел, даже хотел прекратить работу. Он писал: «По смутным понятиям, которые господствуют еще у нас, даже между образованными людьми об общественном призрении и частной благотворительности, не пришло еще время составлять полный устав общественного призрения взамен существующего убогого законодательства».
Но министр Дурново считал работу Комиссии, в которой собрались уникальные специалисты, полезной. Работа была продолжена и создан третий проект, очертивший задачи призрения, стоящие перед самоуправлением в земских губерниях. В ходе подготовки этого документа в 1895–1897 годах была проведена колоссальная работа по сбору эмпирических данных: 1) ответов земских и городских управ на анкету о развитии филантропии на подведомственных им территориях, 2) сведений о количестве и финансировании благотворительных учреждений в 44 губерниях (земских и неземских), 3) хроники деятельности земских учреждений по общественному призрению за 30 лет (1864–1894).
Хотя и финальный законопроект не стал законом, влияние Комиссии Грота на формирование общественного мнения о позитивной роли филантропии в гуманизации атмосферы в стране было велико. Господствовавшие в течение предыдущих десятилетий эмоциональные оценки российской благотворительности ушли в прошлое, уступив место взвешенным суждениям, основанным на данных реальной статистической и социологической экспертизы. В последующее двадцатилетие (1897–1917) Министерство внутренних дел, Государственная дума, благотворительные ведомства в своих циркулярах и в практической деятельности опирались на «интеллектуальный капитал», накопленный Комиссией Грота.
Для дальнейшего чтения:
1. Сперанский С. Труды правительственной комиссии по реформе действующего законодательства о призрении бедных. Историко-критический обзор // Вестник благотворительности. 1897. № 3. С.74;
2. Ди-Сеньи Н.К. К вопросу о пересмотре действующего законодательства об общественном призрении // Труды первого съезда русских деятелей по общественному и частному призрению 8–13 марта 1910 г. СПб., 1910. Ч.2. С.123–135;
3. Ульянова Г.Н. Законодательство о благотворительности // Ульянова Г.Н. Благотворительность в Российской империи. XIX – начало XX века. М., 2005. С.134–181.
В конце 1891 года Грот, обладавший многолетним опытом руководства благотворительными ведомствами, подал служебную записку министру внутренних дел Ивану Дурново. Он писал, что обеспечение лиц, «впавших в беспомощное состояние», должно быть одной из существенных обязанностей государства. Идеи Грота были доведены до сведения императора Александра III, одобрившего создание специальной Комиссии. В нее наряду с самим Гротом вошли 17 человек из числа крупных чиновников МВД, Государственного совета, руководителей благотворительных ведомств, муниципальных и земских органов, а также профессора, журналисты, в том числе Отто Буксгевден, Михаил Стасюлевич, Григорий Смирнов-Платонов, Евгений Максимов.
Константин Грот в 1890-е годы
Комиссия провела значительную экспертную работу. Был сделан обзор иностранных законодательств, собраны сведения о положении дел в 28 земских губерниях (в этих губерниях с 1864 года было введено местное самоуправление, и там в 1891 году призревалось в богадельнях и детских приютах более 1 млн человек). Результатом стал обстоятельный доклад с анализом статистических данных и проект законодательства. В докладе разъяснялось различие сфер частной благотворительности и общественного призрения. Частная благотворительность понималась как деятельность, вытекающая из присущего человеку чувства сострадания к ближнему, которая «должна пользоваться свободою в своих действиях: помогать или нет, кому помогать, как помогать, в каком размере помогать – всё это должно быть представлено доброй воле жертвователя». Осуществление же общественного призрения лежало в плоскости социальных гарантий: «Публичное призрение является… гарантиею, которую культурное государство дает своим гражданам в том, что никто из них не будет допущен умереть с голоду».
Были названы и категории граждан, имеющие право на безусловную помощь. Кроме лиц, неспособных к труду (стариков, детей, инвалидов), право на призрение имели трудоспособные лица, «временно впавшие в нужду», но с требованием исполнения ими работы. Признание избирательного характера филантропии, которая не обязана без разбору помогать всякому, а будет помогать здоровым только в обмен на полезную для общества работу (например, уборку улиц), было отражением социальных реалий – надо было нацелить люмпен-пролетариев на интеграцию в нормальную жизнь вместо ухода в тунеядство и криминальную среду.
Источником финансирования помощи бедным комиссия определяла местное налогообложение. Несколько дискутантов предложили создать общероссийский фонд для призрения бедных «путем ежегодного взимания с населения Империи страховой премии в три копейки с души сельского населения и десять копеек с души городского населения», что дало бы 5 млн руб. в год, но эта идея не нашла поддержки.
Для координации помощи предлагалась трехуровневая структура: 1) всесословное участковое попечительство (городское или сельское), 2) уездное попечительство о бедных, финансирующее мелкие единицы, 3) губернское попечительство – для общего надзора над всеми органами призрения в губернии.
Работа Комиссии проходила в обстановке гласности, все проекты рассылались на экспертизу деятелям благотворительности, ученым, губернаторам, в редакции влиятельных газет и журналов. Наиболее аргументированное мнение о проекте законодательства было получено от профессора Московского университета историка Владимира Герье, который раскритиковал принцип государственного призрения, доказывая, что ни в одном европейском законодательстве призрение бедных не провозглашено обязанностью государства, что этот принцип верен «лишь на почве социализма, который, передавая государству и государственному управлению всю землю, весь капитал и все производительные силы народа, превращая всякого гражданина в работника на государство, вправе требовать, чтоб государство всем давало работу и призревало всех, не имущих работы или неспособных к ней». Герье опасался, что упование на помощь правительства может совершенно извратить идею помощи обездоленным, увеличив их ряды за счет тунеядцев и пройдох. Герье, вскоре включенный в Комиссию, предложил собственный проект организации призрения в России, базовым принципом которого было осуществление помощи бедным только обществом и самофинансирующимися общественными учреждениями (муниципальными и земскими), но не государственными органами.
Предложенные проекты взаимоисключали друг друга. Задача – учесть одновременно особенности городской жизни и совершенно несхожие с ними особенности сельского быта – оказалась непосильной. Грот был удручен положением дел, даже хотел прекратить работу. Он писал: «По смутным понятиям, которые господствуют еще у нас, даже между образованными людьми об общественном призрении и частной благотворительности, не пришло еще время составлять полный устав общественного призрения взамен существующего убогого законодательства».
Но министр Дурново считал работу Комиссии, в которой собрались уникальные специалисты, полезной. Работа была продолжена и создан третий проект, очертивший задачи призрения, стоящие перед самоуправлением в земских губерниях. В ходе подготовки этого документа в 1895–1897 годах была проведена колоссальная работа по сбору эмпирических данных: 1) ответов земских и городских управ на анкету о развитии филантропии на подведомственных им территориях, 2) сведений о количестве и финансировании благотворительных учреждений в 44 губерниях (земских и неземских), 3) хроники деятельности земских учреждений по общественному призрению за 30 лет (1864–1894).
Хотя и финальный законопроект не стал законом, влияние Комиссии Грота на формирование общественного мнения о позитивной роли филантропии в гуманизации атмосферы в стране было велико. Господствовавшие в течение предыдущих десятилетий эмоциональные оценки российской благотворительности ушли в прошлое, уступив место взвешенным суждениям, основанным на данных реальной статистической и социологической экспертизы. В последующее двадцатилетие (1897–1917) Министерство внутренних дел, Государственная дума, благотворительные ведомства в своих циркулярах и в практической деятельности опирались на «интеллектуальный капитал», накопленный Комиссией Грота.
Для дальнейшего чтения:
1. Сперанский С. Труды правительственной комиссии по реформе действующего законодательства о призрении бедных. Историко-критический обзор // Вестник благотворительности. 1897. № 3. С.74;
2. Ди-Сеньи Н.К. К вопросу о пересмотре действующего законодательства об общественном призрении // Труды первого съезда русских деятелей по общественному и частному призрению 8–13 марта 1910 г. СПб., 1910. Ч.2. С.123–135;
3. Ульянова Г.Н. Законодательство о благотворительности // Ульянова Г.Н. Благотворительность в Российской империи. XIX – начало XX века. М., 2005. С.134–181.
Галина Ульянова
Подпишитесь на канал Русфонда в Telegram — первыми узнавайте новости о тех, кому вы уже помогли, и о тех, кто нуждается в вашей помощи.
