Люди
Алексеев Николай Александрович (15.10.1852 –11.03.1893) – благотворитель, предприниматель, московский городской голова в 1885–1893 годах
Николай Алексеев
Он «был не из тех, кто гоняется за дешевою, но громкою и рекламною филантропией. Он и в благотворительности был прежде всего делец и практик. Бестолкового швырянья деньгами, как своими, так и общественными, на дела, скрывающиеся под маскою благотворительности, он терпеть не мог», – так писал о Николае Алексееве знаменитый публицист Александр Амфитеатров (Исторический вестник, 1897. Т.LXX. Октябрь).
Первое крупное пожертвование Алексеев сделал в память о своем отце Александре – 71 807 руб. (в переводе на современные деньги около 72 млн руб.) на строительство двух городских начальных училищ, каждое на 100 детей (1883). Сегодня в одном из них детская музыкальная школа (Николоямская улица, дом 42). В то время бесплатных начальных школ в городе не хватало, потому вклад Алексеева в помощь образованию бедных детей был высоко оценен москвичами. Всего за восемь лет службы Алексеева на посту городского головы было открыто более 30 школ.
Городское начальное училище на Николоямской улице
Общественную деятельность будущий городской голова начал как защитник интересов обездоленных. В 1877 году Алексеев, получивший прекрасное образование, включая глубокое знание бухгалтерии, стал казначеем Дамского комитета Российского общества Красного Креста (комитет был создан женщинами-дворянками, но позднее туда стали принимать и мужчин-жертвователей). Там он приобрел опыт работы с документацией и финансами крупной благотворительной организации, куда и сам вносил пожертвования на создание госпиталей для раненых в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов. В 27 лет честолюбивый деятель стал гласным (депутатом) Московского губернского земства от Москвы, а через год, в 1881 году гласным Московской городской думы.
Выбранный председателем Московского сиротского суда, Алексеев провел первую за многие годы ревизию документации. Искоренение волокиты и взяточничества повысило его авторитет. По словам журналиста Амфитеатрова, «десятки сирот нашли себе управу, защиту и опору там, где раньше находили только проволочки».
В течение семи дней Алексеев решил тянувшийся годами вопрос о больнице для душевнобольных. Журнал «Русское обозрение» писал, что он заявил гласным Московского губернского земского собрания, настаивавшим на предварительной переписи умалишенных: «Если бы взглянули на этих страдальцев, лишенных ума, из которых многие сидят на цепях в ожидании нашей помощи, вы не стали бы рассуждать ни о каких… переписях и прямо приступили бы к делу. Нужно найти помещение, сегодня его отопить, завтра наполнить койками, а послезавтра – больными!» В тот же день Алексеев нашел заем в 25 тыс. руб., подходящий дом на Воробьевых горах, койки, постельное белье. Уже через десять дней 45 больных были переведены в новую больницу из мрачных сырых комнат Матросской богадельни, где самых буйных из них действительно приковывали цепями.
В 1880-е годы нехватка мест в больницах стала хронической (только в 1882 году в приеме было отказано 14 тыс. больных). Поступок городского головы показал, что проблема решаема.
В 1889 году Алексеев обратился к гласным Московской думы и купечеству с призывом собрать деньги на расширение Преображенской психиатрической больницы. И первым внес 350 тыс. руб. За год было собрано более 1,5 млн руб. Было решено одновременно с обновлением Преображенской больницы устроить новую лечебницу на купленной городом «даче Канатчикова» (загородный участок купца Канатчикова). Больница, названная «Алексеевской», приняла первых пациентов в 1894 году.
Амфитеатров писал об Алексееве: «Через его руки русская беднота получила свыше трех миллионов [рублей] пожертвований. Когда дело касалось благотворительности или общеполезного предприятия, Алексеев умел обуздывать даже свое громадное самолюбие. Ему нужны были 300 000 руб. на психиатрическую больницу. «Я тебе, голова, их дам; только ты мне в ноги поклонись», – говорил Алексееву самодур-купчина, бывший приказчик отца Алексеева. «Изволь, кланяюсь! – отвечает Алексеев – и поклонился». Пришлось купцу заплатить.
При правлении Алексеева в Москве возникли и два крупнейших дома призрения. Один был создан на пожертвования братьев Бахрушиных, другой – на деньги Николая Боева. Амфитеатров выразил общественное мнение, когда написал, что «Алексеев… настойчивый виновник пожертвования 750 тыс. руб., результатом которого явился Боевский дом призрения». Прозрачность использования финансов и доверие к властям были важными мотивами для филантропов.
В период руководства Алексеева была проведена муниципализация сферы здравоохранения и общественного призрения. Под опеку города в 1887 году были взяты ранее подведомственные Приказу общественного призрения больницы: Первая городская, Преображенская, Старо-Екатерининская, Яузская, Басманная и Мясницкая, Императорский Екатерининский богаделенный дом, Ахлебаевский странноприимный дом.
Москвич в седьмом поколении, Алексеев стремился преобразовать родной город в цивилизованную европейскую столицу. Два срока его пребывания на посту городского головы (1885–1893) стали переломными для городского бюджета и коммунального хозяйства. При нем были построены Верхние торговые ряды на Красной площади и здание Исторического музея, 110-километровый мытищинский водопровод и бойни, начато устройство канализации, замощены улицы и налажена их уборка, на местах свалок устроены скверы и бульвары. Строительство водонапорных башен у Крестовской заставы Алексеев оплатил из своего кармана. А жалованье городского головы – 12 тыс. руб. в год – отдавал на пособия малооплачиваемым служащим городской управы.
Традиции благотворительности были привиты ему в семье. Отец Александр Алексеев был благотворителем Коммерческого училища и Дома милосердия под покровительством Евгении Максимилиановны, принцессы Ольденбургской. Мать Елизавета, урожденная Бостанджогло, дочь крупнейшего московского табачного фабриканта, пожертвовала свыше 40 тыс. руб. на создание богадельни Пресненского попечительства о бедных.
Бизнес Алексеевых относился к так называемым старым деньгам. Алексеевы владели крупнейшей в России золотоканительной фабрикой (основана в 1785 году), сдавали в аренду принадлежавшие им лавки в Старом Гостином дворе и в Верхних торговых рядах. После смерти отца купец первой гильдии и потомственный почетный гражданин Николай Алексеев стал одним из директоров товарищества «Владимир Алексеев» и прочих семейных предприятий: Товарищества суконной мануфактуры в Пушкине, Товарищества Даниловской камвольной прядильни, крупнейшей в России Харьковской шерстомойни.
В 1892 году было построено новое здание Московской городской думы (в советский период – музей Владимира Ленина, сейчас один из корпусов Исторического музея). В этом здании во время приема посетителей психически больной новохоперский мещанин Андрианов выстрелил в Алексеева. За его жизнь боролись лучшие хирурги во главе с Николаем Склифосовским, но операция не помогла из-за тяжести ранения. 14 марта 1893 года в последний путь городского голову провожали 200 тыс. москвичей (четверть городского населения), стоявших вдоль всего десятикилометрового пути траурного кортежа. Газета «Московский листок» писала: «Погиб ЧЕЛОВЕК! – с какою же тоскою в голосе говорили все. – Молодой, счастливый, богатый, окруженный семьею, погиб от руки варвара, который ворвался к нему вооруженный!» Алексеев был похоронен на семейном участке в Новоспасском монастыре. Могила уничтожена в начале 1920-х годов.
Для дальнейшего чтения:
1. Амфитеатров А. Недавние люди. (Характеристики и воспоминания) // Исторический вестник, 1897. Т.LXX. Октябрь. С.116–139;
2. Н.Т. Памяти Н.А. Алексеева // Русское обозрение. 1893. Т.II. С.994–1002;
3. Четвериков С.И. Невозвратное прошлое. М., 2001.
Галина Ульянова
Первое крупное пожертвование Алексеев сделал в память о своем отце Александре – 71 807 руб. (в переводе на современные деньги около 72 млн руб.) на строительство двух городских начальных училищ, каждое на 100 детей (1883). Сегодня в одном из них детская музыкальная школа (Николоямская улица, дом 42). В то время бесплатных начальных школ в городе не хватало, потому вклад Алексеева в помощь образованию бедных детей был высоко оценен москвичами. Всего за восемь лет службы Алексеева на посту городского головы было открыто более 30 школ.
Городское начальное училище на Николоямской улице
Общественную деятельность будущий городской голова начал как защитник интересов обездоленных. В 1877 году Алексеев, получивший прекрасное образование, включая глубокое знание бухгалтерии, стал казначеем Дамского комитета Российского общества Красного Креста (комитет был создан женщинами-дворянками, но позднее туда стали принимать и мужчин-жертвователей). Там он приобрел опыт работы с документацией и финансами крупной благотворительной организации, куда и сам вносил пожертвования на создание госпиталей для раненых в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов. В 27 лет честолюбивый деятель стал гласным (депутатом) Московского губернского земства от Москвы, а через год, в 1881 году гласным Московской городской думы.
Выбранный председателем Московского сиротского суда, Алексеев провел первую за многие годы ревизию документации. Искоренение волокиты и взяточничества повысило его авторитет. По словам журналиста Амфитеатрова, «десятки сирот нашли себе управу, защиту и опору там, где раньше находили только проволочки».
В течение семи дней Алексеев решил тянувшийся годами вопрос о больнице для душевнобольных. Журнал «Русское обозрение» писал, что он заявил гласным Московского губернского земского собрания, настаивавшим на предварительной переписи умалишенных: «Если бы взглянули на этих страдальцев, лишенных ума, из которых многие сидят на цепях в ожидании нашей помощи, вы не стали бы рассуждать ни о каких… переписях и прямо приступили бы к делу. Нужно найти помещение, сегодня его отопить, завтра наполнить койками, а послезавтра – больными!» В тот же день Алексеев нашел заем в 25 тыс. руб., подходящий дом на Воробьевых горах, койки, постельное белье. Уже через десять дней 45 больных были переведены в новую больницу из мрачных сырых комнат Матросской богадельни, где самых буйных из них действительно приковывали цепями.
В 1880-е годы нехватка мест в больницах стала хронической (только в 1882 году в приеме было отказано 14 тыс. больных). Поступок городского головы показал, что проблема решаема.
В 1889 году Алексеев обратился к гласным Московской думы и купечеству с призывом собрать деньги на расширение Преображенской психиатрической больницы. И первым внес 350 тыс. руб. За год было собрано более 1,5 млн руб. Было решено одновременно с обновлением Преображенской больницы устроить новую лечебницу на купленной городом «даче Канатчикова» (загородный участок купца Канатчикова). Больница, названная «Алексеевской», приняла первых пациентов в 1894 году.
Амфитеатров писал об Алексееве: «Через его руки русская беднота получила свыше трех миллионов [рублей] пожертвований. Когда дело касалось благотворительности или общеполезного предприятия, Алексеев умел обуздывать даже свое громадное самолюбие. Ему нужны были 300 000 руб. на психиатрическую больницу. «Я тебе, голова, их дам; только ты мне в ноги поклонись», – говорил Алексееву самодур-купчина, бывший приказчик отца Алексеева. «Изволь, кланяюсь! – отвечает Алексеев – и поклонился». Пришлось купцу заплатить.
При правлении Алексеева в Москве возникли и два крупнейших дома призрения. Один был создан на пожертвования братьев Бахрушиных, другой – на деньги Николая Боева. Амфитеатров выразил общественное мнение, когда написал, что «Алексеев… настойчивый виновник пожертвования 750 тыс. руб., результатом которого явился Боевский дом призрения». Прозрачность использования финансов и доверие к властям были важными мотивами для филантропов.
В период руководства Алексеева была проведена муниципализация сферы здравоохранения и общественного призрения. Под опеку города в 1887 году были взяты ранее подведомственные Приказу общественного призрения больницы: Первая городская, Преображенская, Старо-Екатерининская, Яузская, Басманная и Мясницкая, Императорский Екатерининский богаделенный дом, Ахлебаевский странноприимный дом.
Москвич в седьмом поколении, Алексеев стремился преобразовать родной город в цивилизованную европейскую столицу. Два срока его пребывания на посту городского головы (1885–1893) стали переломными для городского бюджета и коммунального хозяйства. При нем были построены Верхние торговые ряды на Красной площади и здание Исторического музея, 110-километровый мытищинский водопровод и бойни, начато устройство канализации, замощены улицы и налажена их уборка, на местах свалок устроены скверы и бульвары. Строительство водонапорных башен у Крестовской заставы Алексеев оплатил из своего кармана. А жалованье городского головы – 12 тыс. руб. в год – отдавал на пособия малооплачиваемым служащим городской управы.
Традиции благотворительности были привиты ему в семье. Отец Александр Алексеев был благотворителем Коммерческого училища и Дома милосердия под покровительством Евгении Максимилиановны, принцессы Ольденбургской. Мать Елизавета, урожденная Бостанджогло, дочь крупнейшего московского табачного фабриканта, пожертвовала свыше 40 тыс. руб. на создание богадельни Пресненского попечительства о бедных.
Бизнес Алексеевых относился к так называемым старым деньгам. Алексеевы владели крупнейшей в России золотоканительной фабрикой (основана в 1785 году), сдавали в аренду принадлежавшие им лавки в Старом Гостином дворе и в Верхних торговых рядах. После смерти отца купец первой гильдии и потомственный почетный гражданин Николай Алексеев стал одним из директоров товарищества «Владимир Алексеев» и прочих семейных предприятий: Товарищества суконной мануфактуры в Пушкине, Товарищества Даниловской камвольной прядильни, крупнейшей в России Харьковской шерстомойни.
В 1892 году было построено новое здание Московской городской думы (в советский период – музей Владимира Ленина, сейчас один из корпусов Исторического музея). В этом здании во время приема посетителей психически больной новохоперский мещанин Андрианов выстрелил в Алексеева. За его жизнь боролись лучшие хирурги во главе с Николаем Склифосовским, но операция не помогла из-за тяжести ранения. 14 марта 1893 года в последний путь городского голову провожали 200 тыс. москвичей (четверть городского населения), стоявших вдоль всего десятикилометрового пути траурного кортежа. Газета «Московский листок» писала: «Погиб ЧЕЛОВЕК! – с какою же тоскою в голосе говорили все. – Молодой, счастливый, богатый, окруженный семьею, погиб от руки варвара, который ворвался к нему вооруженный!» Алексеев был похоронен на семейном участке в Новоспасском монастыре. Могила уничтожена в начале 1920-х годов.
Для дальнейшего чтения:
1. Амфитеатров А. Недавние люди. (Характеристики и воспоминания) // Исторический вестник, 1897. Т.LXX. Октябрь. С.116–139;
2. Н.Т. Памяти Н.А. Алексеева // Русское обозрение. 1893. Т.II. С.994–1002;
3. Четвериков С.И. Невозвратное прошлое. М., 2001.
Галина Ульянова
Подпишитесь на канал Русфонда в Telegram — первыми узнавайте новости о тех, кому вы уже помогли, и о тех, кто нуждается в вашей помощи.
