9.12.2011
Милосердие без прописки
Наталья Крайнова,
руководитель Дагестанского бюро Российского фонда помощи (Русфонда)
11 ноября Дагестанское бюро Русфонда опубликовало в «НД», а также в «Дагестанской правде», на сайтах РИА «Дагестан» и российском rusfond.ru первую подборку из пяти историй тяжелобольных детей республики, которым нужна высокотехнологичная медпомощь, и требуются деньги на ее оплату. Это был репортаж о пятилетней Камиле Магомедовой с тяжелым врожденным пороком сердца и четыре письма родителей других ребятишек. Сюжеты об этих семьях и о деятельности Русфонда в Дагестане прошли также в эфире телекомпании «Дагестан». Все просьбы удовлетворены.
Финансовый отчет о собранных средствах и о том, как они будут потрачены, читайте ниже, в заметке «Камила Магомедова в январе летит в Берлин». А мне хотелось бы поделиться своими впечатлениями о первом опыте работы в Русфонде.
Честно говоря, умные люди не советовали «связываться с благотворительностью». Во-первых, говорили они, все эти фонды – мошенники, а во-вторых, очень уж тяжелое это дело – постоянно сталкиваться с чужой бедой. Психологически тяжело. Да и родные у больных детей ужасно капризны и вообще скандальные личности. Так вот, эти опасения оказались напрасными. Никакой «ловкости рук» у Русфонда я не заметила. Все идет своим чередом: руководство занимается расширением производства, осваивает новые регионы, бухгалтерия считает, журналисты пишут, эксперты связываются с клиниками и семьями больных ребятишек. Что касается родителей больных детей, то все оказались людьми адекватными, приятными в общении и благодарными – и даже не за помощь, а за одно только желание помочь. Некоторые из них и вовсе вызывают восхищение. Потому что растить тяжелобольного ребенка в нашем обществе – это требует мужества, самопожертвования и даже героизма.
Не обошлось и без разочарований. Я всегда знала, что в Дагестане очень отзывчивые люди. Мне казалось, что это в Москве и других крупных городах люди чересчур озабочены зарабатыванием денег, стали эгоистами, очерствели, а все человеческое сохраняется тут, в провинции. Я почти не сомневалась, что наши публикации вызовут обильные отклики, и готовилась к ним. Я нашла в интернете и распечатала адреса терминалов «Киви». Я договорилась со знакомыми из движения «Благосфера», чтобы в случае чего они помогли раздавать реквизиты фонда и встречать в банке желающих перечислить деньги. Коллега из Осетинского бюро Русфонда рассказывала, как после первой публикации у нее трубка дымилась: позвонили 150 человек. Так что я купила еще телефон и новую сим-карту – только под дела Русфонда.
А телефон в первый день молчал. Правда, когда по телевизору показали сюжет о Камиле, позвонил некто и помолчал в трубку, словно проверял, живой ли этот номер из телевизора. Я казалась себе влюбленной в ожидании звонка от парня, я не выпускала телефон из рук и все проверяла, работает ли, нет ли пропущенных вызовов. Назавтра, наконец, позвонили: «Хотим помочь девочке, скажите код…» – и впервые в жизни меня развели телефонные мошенники. Так что первый «взнос» – это минус двести рублей с моего телефона.
Конечно, были и другие звонки. 250 тыс. руб., как и обещал, перечислил благотворительный фонд «Чистое сердце», еще 50 тыс. руб. перевел махачкалинский пивзавод «Порт-Петровск». Несколько человек хотели положить деньги на телефон родителям больных детей. Многие отказались назвать свои имена. Позвонил целитель, он знает, как лечить остеогенез. Особенно тронул житель Буйнакска: из своей инвалидной пенсии он перечислил пятьсот рублей на лечение годовалой землячки Хадижат Гаджимурадовой.
То есть средств, собранных в Дагестане, не хватит на лечение ребятишек из первого выпуска Русфонда. Я не знаю, почему это так. Я по-прежнему уверена, что Дагестан – родина добрых людей. Может, им просто не попали на глаза наши публикации? Так или иначе, но дети из первого выпуска Русфонда поедут лечиться – есть же еще читатели rusfond.ru и они не смотрят на прописку. Наших детей вылечат на деньги, собранные по всей России.
Милосердие без прописки
Наталья Крайнова,
руководитель Дагестанского бюро Российского фонда помощи (Русфонда)
11 ноября Дагестанское бюро Русфонда опубликовало в «НД», а также в «Дагестанской правде», на сайтах РИА «Дагестан» и российском rusfond.ru первую подборку из пяти историй тяжелобольных детей республики, которым нужна высокотехнологичная медпомощь, и требуются деньги на ее оплату. Это был репортаж о пятилетней Камиле Магомедовой с тяжелым врожденным пороком сердца и четыре письма родителей других ребятишек. Сюжеты об этих семьях и о деятельности Русфонда в Дагестане прошли также в эфире телекомпании «Дагестан». Все просьбы удовлетворены.
Финансовый отчет о собранных средствах и о том, как они будут потрачены, читайте ниже, в заметке «Камила Магомедова в январе летит в Берлин». А мне хотелось бы поделиться своими впечатлениями о первом опыте работы в Русфонде.
Честно говоря, умные люди не советовали «связываться с благотворительностью». Во-первых, говорили они, все эти фонды – мошенники, а во-вторых, очень уж тяжелое это дело – постоянно сталкиваться с чужой бедой. Психологически тяжело. Да и родные у больных детей ужасно капризны и вообще скандальные личности. Так вот, эти опасения оказались напрасными. Никакой «ловкости рук» у Русфонда я не заметила. Все идет своим чередом: руководство занимается расширением производства, осваивает новые регионы, бухгалтерия считает, журналисты пишут, эксперты связываются с клиниками и семьями больных ребятишек. Что касается родителей больных детей, то все оказались людьми адекватными, приятными в общении и благодарными – и даже не за помощь, а за одно только желание помочь. Некоторые из них и вовсе вызывают восхищение. Потому что растить тяжелобольного ребенка в нашем обществе – это требует мужества, самопожертвования и даже героизма.
Не обошлось и без разочарований. Я всегда знала, что в Дагестане очень отзывчивые люди. Мне казалось, что это в Москве и других крупных городах люди чересчур озабочены зарабатыванием денег, стали эгоистами, очерствели, а все человеческое сохраняется тут, в провинции. Я почти не сомневалась, что наши публикации вызовут обильные отклики, и готовилась к ним. Я нашла в интернете и распечатала адреса терминалов «Киви». Я договорилась со знакомыми из движения «Благосфера», чтобы в случае чего они помогли раздавать реквизиты фонда и встречать в банке желающих перечислить деньги. Коллега из Осетинского бюро Русфонда рассказывала, как после первой публикации у нее трубка дымилась: позвонили 150 человек. Так что я купила еще телефон и новую сим-карту – только под дела Русфонда.
А телефон в первый день молчал. Правда, когда по телевизору показали сюжет о Камиле, позвонил некто и помолчал в трубку, словно проверял, живой ли этот номер из телевизора. Я казалась себе влюбленной в ожидании звонка от парня, я не выпускала телефон из рук и все проверяла, работает ли, нет ли пропущенных вызовов. Назавтра, наконец, позвонили: «Хотим помочь девочке, скажите код…» – и впервые в жизни меня развели телефонные мошенники. Так что первый «взнос» – это минус двести рублей с моего телефона.
Конечно, были и другие звонки. 250 тыс. руб., как и обещал, перечислил благотворительный фонд «Чистое сердце», еще 50 тыс. руб. перевел махачкалинский пивзавод «Порт-Петровск». Несколько человек хотели положить деньги на телефон родителям больных детей. Многие отказались назвать свои имена. Позвонил целитель, он знает, как лечить остеогенез. Особенно тронул житель Буйнакска: из своей инвалидной пенсии он перечислил пятьсот рублей на лечение годовалой землячки Хадижат Гаджимурадовой.
То есть средств, собранных в Дагестане, не хватит на лечение ребятишек из первого выпуска Русфонда. Я не знаю, почему это так. Я по-прежнему уверена, что Дагестан – родина добрых людей. Может, им просто не попали на глаза наши публикации? Так или иначе, но дети из первого выпуска Русфонда поедут лечиться – есть же еще читатели rusfond.ru и они не смотрят на прописку. Наших детей вылечат на деньги, собранные по всей России.
