Кира Полещук

Роды у жены были тяжелыми, дочку вытаскивали щипцами. Выписали Киру на четвертые сутки без каких-либо рекомендаций, нам сказали, что она здорова. И только дома мы увидели на голове малышки огромную гематому и хирургический шов. Однако что произошло в роддоме, так и не узнали. В месяц у Киры обнаружили дисплазию тазобедренного сустава, полгода дочка была в шинах-распорках, потом еще полгода в гипсе. Несмотря на это, она нормально развивалась: научилась сидеть, после снятия гипса начала ходить. Все изменилось, когда Кире был год и два месяца. У дочки поднялась температура, она начала терять все приобретенные навыки, перестала лепетать. Мы возили Киру в разные клиники, но никто не мог поставить диагноз. Только в три года мы узнали, что у дочери аутизм. Мы бросили все силы на лечение Киры, и понемногу ее состояние улучшается. Отличные результаты дала терапия в московском Институте медтехнологий: Кира начала отзываться на имя, слушает, что ей говорят, выполняет простые просьбы, да и в целом стала более сообразительной и внимательной. Врачи ИМТ говорят, что лечение обязательно надо продолжить, но у нас больше нет возможности его оплачивать. Я один содержу семью из четырех человек, нашему младшему сыну два года. Помогите, пожалуйста!

Александр Полещук,
Москва
Фото из архива семьи