4.12.2018
Железный человек
Когда солнце – враг, или что такое жизнь с порфирией
София Евстигнеева похожа на куколку. Стройная, с тонкими чертами лица, маленький рот, маленькие, почти детские кисти рук, очень тонкие пальцы. Перед встречей мы говорим по телефону о погоде: для Софии это не светский треп – ей важно, чтобы не было солнца, тогда не придется сильно кутаться. Сегодня тучи. София приходит на встречу в куртке и рубашке с длинным рукавом, замотанная шарфом. Под ним – фарфоровая шея и шрамы. Шрамов у Софии на теле много. Это все от солнца.
«Такого заболевания нет»
«Я для врачей инопланетянин, у меня в организме нет ничего здорового, все органы затронуты. Печень, сердце, селезенка, болят кости, даже форма черепа неправильная»
Чтобы прийти хоть к какой-то норме, Софии разбавили кровь, а дальше регулярно ставили капельницы, выводящие железо. «Когда я сдаю анализы, врачи всегда удивляются моему низкому гемоглобину: "У вас анемия, вам бы чего-нибудь попить". А для меня это мой рабочий гемоглобин, я с этим живу, – рассказывает София. – Да, я быстро устаю, мне нужно много спать. На первом курсе, помню, все тусят, поспали пять часов – и выспались. А я поспала десять часов – и едва продираю глаза. Я для врачей инопланетянин, у меня в организме нет ничего здорового, все органы затронуты. Печень, сердце, селезенка, болят кости, даже форма черепа неправильная!»
«Расслабьтесь, она все равно помрет»
Через несколько часов после того, как мама Софии впервые вывезла дочь на прогулку, кожа с лица и рук девочки слезла чулком. Софию положили в больницу, начали мазать мазью Вишневского и посадили на противоаллергические препараты. Мазь не помогала, а таблетки сделали из Софии зомби – на второй день маму она уже не узнала. И перепуганная мама понеслась по всем докторам Москвы. Параллельно сидела в библиотеке и читала медицинскую литературу. Билась во все двери, ставила всех на уши. «А врачи говорили: расслабьтесь, мамочка, она у вас все равно помрет».
Если бы не поездка в Лондон, София, возможно, никогда бы не узнала, что у нее порфирия – очень редкое генетическое заболевание крови. И что конкретно ее форма болезни – редкая среди редких
Если бы не поездка в Лондон, София, возможно, никогда бы не узнала, что у нее порфирия – очень редкое генетическое заболевание крови. И что конкретно ее форма болезни – редкая среди редких: врожденная эритропоэтическая (кожная) порфирия. Если верить американской статистике, такая болезнь встречается у одного человека на 7 млн. Но достоверно узнать количество заболевших невозможно.
Софию не атакует боль – ее атакует солнце, которое поражает кожу и красные клетки крови. И практически все органы. «После беседы с главным врачом в Лондоне выяснилось, что пересадку костного мозга он еще не делал – это в планах, – рассказывает девушка. – И мы поехали назад. Но мне дали советы, как жить с этим диагнозом. А жить так: пить поддерживающие лекарства для всего организма».
Вампиры среди людей
Порфирия – болезнь преимущественно женская. При порфирии появляются нарушения в синтезе гемоглобина, и в организме накапливаются токсические вещества – порфирины, которые поражают нервную систему. Существует несколько типов порфирии. Например, одна из самых распространенных и изученных – острая перемежающаяся. Это когда тело женщины внезапно атакует невыносимая боль, от которой не помогают даже самые сильные обезболивающие. Схватывает живот, поясницу, руки, ноги, легкие. И человек умирает. От острой перемежающейся порфирии сегодня есть относительно доступное лекарство – генетически-модифицированная кровь. После введения ее в вену приступ проходит и человек поправляется. Когда приступ повторится, неизвестно. Если соблюдать некоторые правила: не выходить на солнце (оно провоцирует приступы), не нервничать и не есть чеснок (при острой перемежающейся порфирии), – повторный приступ может вообще не случиться. Некоторые кожные виды болезни делают людей неузнаваемыми: солнце уродует лица. Из-за боязни солнца и еще из-за того, что в основе лекарства для острой порфирии лежит кровь, пациентов с порфирией в шутку называют вампирами. Но им не до смеха.
«Заразная!»
«Мне хотелось кричать с крыш о том, как мне плохо, как я устала. "Люди, услышьте меня, узнайте, как мне живется!" – говорит София. А потом добавляет: – Но я не хочу, чтобы меня жалели»
Сейчас Софии 33 года. Лет семь назад она пошла к психотерапевту и посещает его до сих пор. Врач помог ей принять себя и свою болезнь. Научиться о ней говорить и изучать ее. София начала читать все о своем типе порфирии, общаться на тематических форумах. Она смогла наконец надеть шорты и обнажить шрамы от язв на ногах. Сначала дома, а потом на улице в сумрачную погоду.
Большую роль в этом сыграл муж Софии Константин. Они познакомились в интернете, стали встречаться. Он ни разу не задал ей вопроса про внешность, София не выдержала и спросила сама: «Кость, ты ничего не хочешь у меня спросить?» – «Нет, а что такое?» – ответил Костя. «Он как будто не замечал ничего: моих детских рук, моих шрамов, моего вечно меняющегося капризного настроения, – рассказывает София. – Мы женаты десять лет, и Костя – дар с небес для меня. Очень заботливый, поддерживающий, он помог мне стать уверенней в себе, поднял мою самооценку. Ни разу не сказал ничего, что могло бы меня задеть. Я очень это ценю».
Защита Софии
Дома у Софии – жалюзи, плотные шторы и вентиляторы. Ей плохо и от жары тоже. А кожу ранит солнце, отражающееся от соседнего белого дома. В жаркие солнечные дни София занавешивает все, включает вентиляторы и, по ее словам, «сидит в бункере, ждет вечера». Когда темнеет, можно выйти из дома, подышать воздухом.
Защита Софии – зонты, заживляющие мази, солнцезащитные кремы (специальные, с физическим фильтром, белесого цвета – другие не помогают), шляпы, кепки, одежда с длинным рукавом. Недавно она узнала, что есть одежда с солнцезащитным фильтром, – заказала себе такую рубашку. «Я готова хоть побелкой намазаться, хоть что на себя надеть, лишь бы у меня ничего не болело, – говорит София. – В сентябре у меня на ноге опять появилась язва. Откуда – непонятно. Сильно болит и долго заживает. Поэтому в последнее время я просто лежу дома с ногами на подушечке».
Есть София может все что угодно, алкоголь – нельзя. От него появляется сильная слабость. Бокал шампанского на Новый год и бокал на день рождения – максимум. По профессии София – дизайнер интерьеров, работала и иллюстратором. Но из-за постоянно обостряющейся болезни уже много лет не работает, занимается волонтерством: оказывает посильную помощь фонду «Подари жизнь», волонтерит вожатой на Играх победителей (спортивные соревнования детей, победивших рак). Родить она, скорее всего, никогда не сможет. Врачи говорят, может не пережить беременность. «Да и какого ребенка я выношу, если у меня нет ни одного здорового органа?» – говорит София.
«Я понимаю, что атака
боли – это ужасно.
Но я завидую этой чужой боли. Потому что от нее есть лекарство»
боли – это ужасно.
Но я завидую этой чужой боли. Потому что от нее есть лекарство»
«Я знаю, что я молодец!»
София давно перестала обследоваться. Последний раз почти месяц пролежала в отделении редких заболеваний, где услышала только, что она молодец. «Я очень зла на врачей. Я знаю, что я молодец! Вы побудьте молодцами!» – говорит София. Анализы Софии никогда не бывают в норме. Она постоянно пьет разные таблетки – для печени, костей, сердца. Ставит капельницы, чтобы выводить из организма железо. «Я пью лекарства на всякий случай и просто живу с мыслью, что моя болезнь никуда не денется. Иногда хочется упасть на пол, кататься и плакать, но я не могу. Я просто живу».
Ольга Павлова, руководитель «Российской Ассоциации Порфирии», член Экспертного совета Госдумы по редким заболеваниям:
– Порфирией в России лучше не болеть. Это редкое заболевание имеет такие особенности проявления, что ни отдельные врачи, ни вся система здравоохранения в целом к нему не готовы.
При острой форме заболевания помощь нужно оказывать экстренно, в течение одного-двух дней. А законодательство по редким заболеваниям построено таким образом, что бесплатное лекарство можно получить в лучшем случае через два месяца. При приступе порфирии человек без лечения погибает за три недели. Получается, что, действуя в рамках закона, мы гарантированно обрекаем человека на смерть. Для сравнения, только в маленькой Финляндии живут 3000 пациентов с острой порфирией, а в России выжило 150.
Кожная форма порфирии, в отличие от острой, не смертельна. Но она очень сильно осложняет человеку жизнь. Только представьте, каково это все время жить во мраке, когда солнце – твой злейший враг. При этом кожную форму порфирии в России нигде не лечат. Нет такого врача или учреждения, где бы оказали помощь пациенту с таким диагнозом. Люди с кожным проявлением порфирии для нашего здравоохранения невидимки. Их как бы нет.
В Европе еще несколько лет назад разработали формулу специального аэрозоля, который защищает кожу от воздействия солнечных лучей, но это лекарство российскому пациенту недоступно. Западные фармкомпании не торопятся везти сюда препарат, потому что у нас нет системы учета пациентов с кожной порфирией. Сколько их в России прячется по собственным квартирам, не знает никто.
В группе в «ВКонтакте», специально созданной для помощи пациентам с порфирией, людей с кожными проявлениями не больше десятка. Любая инициатива по редким заболеваниям всегда идет от самих пациентов. Поэтому для начала их просто нужно собрать вместе.
– Порфирией в России лучше не болеть. Это редкое заболевание имеет такие особенности проявления, что ни отдельные врачи, ни вся система здравоохранения в целом к нему не готовы.
При острой форме заболевания помощь нужно оказывать экстренно, в течение одного-двух дней. А законодательство по редким заболеваниям построено таким образом, что бесплатное лекарство можно получить в лучшем случае через два месяца. При приступе порфирии человек без лечения погибает за три недели. Получается, что, действуя в рамках закона, мы гарантированно обрекаем человека на смерть. Для сравнения, только в маленькой Финляндии живут 3000 пациентов с острой порфирией, а в России выжило 150.
Кожная форма порфирии, в отличие от острой, не смертельна. Но она очень сильно осложняет человеку жизнь. Только представьте, каково это все время жить во мраке, когда солнце – твой злейший враг. При этом кожную форму порфирии в России нигде не лечат. Нет такого врача или учреждения, где бы оказали помощь пациенту с таким диагнозом. Люди с кожным проявлением порфирии для нашего здравоохранения невидимки. Их как бы нет.
В Европе еще несколько лет назад разработали формулу специального аэрозоля, который защищает кожу от воздействия солнечных лучей, но это лекарство российскому пациенту недоступно. Западные фармкомпании не торопятся везти сюда препарат, потому что у нас нет системы учета пациентов с кожной порфирией. Сколько их в России прячется по собственным квартирам, не знает никто.
В группе в «ВКонтакте», специально созданной для помощи пациентам с порфирией, людей с кожными проявлениями не больше десятка. Любая инициатива по редким заболеваниям всегда идет от самих пациентов. Поэтому для начала их просто нужно собрать вместе.
Фото Евгении Жулановой
Подпишитесь на канал Русфонда в Telegram — первыми узнавайте новости о тех, кому вы уже помогли, и о тех, кто нуждается в вашей помощи.
