Лекарство от черствости
Почти десять лет успешно длится сотрудничество бюро Русфонда в Краснодарском крае и ГТРК «Кубань»
Екатерина Минькова, директор ГТРК «Кубань»
Без проходных репортажей
В декабре 2015 года бюро Русфонда в Краснодарском крае только налаживало контакты с журналистами. Одним из первых завязалось партнерство с ГТРК «Кубань», филиалом ФГУП «Всероссийская государственная телевизионная и радиовещательная компания» в Краснодарском крае. Ситуация в социальной сфере тогда была иной. Процветала так называемая дикая благотворительность.– Я давно работаю в журналистике и помню, как выходили сюжеты с просьбой о помощи от лица одного человека или семьи. Люди сами приходили в редакцию и просили рассказать о них. В эфире давали контакты мамы или папы, деньги поступали им на счет. Многие зрители сомневались, можно ли верить этим людям. Спрашивали: «Как я могу проверить, куда идут деньги?» – вспоминает директор ГТРК «Кубань» Екатерина Минькова. – Здорово, что сегодня у нас есть благотворительные фонды, где подтверждается достоверность сведений, диагнозов, публикуются отчеты. Мы знаем, что ни одна копейка не уйдет налево. Нам нравится роль посредника между теми, кто просит о помощи, и теми, кто может ее дать.
Екатерина Минькова признает: сегодня благотворительных фондов на порядок больше, чем десять лет назад. У телезрителей накопилась усталость от множества таких сюжетов по всем каналам. Какой из этого вывод? Не снимать проходные репортажи!
– В этом и состоит задача наших корреспондентов – сделать каждую историю не слезливой, но эмоциональной, – поясняет Екатерина. – Чтобы зритель решил: «Пусть я перечислю 50–100 руб., но не пройду мимо!» Дежурные сюжеты не задержатся в эфире, не останутся в памяти и не достигнут цели.
Плакать с мамой после съемок
Корреспондент Екатерина Доленко
И такой подход определенно работает. Можно привести в пример недавний сбор для шестилетней Дарины Сарминой с ДЦП из Краснодара. Сюжет делала Екатерина Доленко, у которой свой метод работы. Когда съемочная группа приехала домой к Дарине, то первый час журналист просто общалась с девочкой и ее мамой Светланой. Налаживали контакт. Дарина пела, рисовала, угощала гостей блюдами, которые готовила на игрушечной кухне. Операторы Александр Шереметьев и Никита Гетман тем временем «набирали» эмоциональные кадры, оставаясь максимально незаметными. Когда Дарина и Светлана привыкли и расслабились, можно было записывать интервью.
– Но делать такие репортажи всегда эмоционально тяжело, – честно говорит Екатерина Доленко. – Большую часть времени приходится себя удерживать от слез и подавлять эмоции. Плакать перед родителями ребенка во время интервью никак нельзя – это срывает рабочий процесс. После съемок нередко случается, что мы сидим с мамой где-нибудь в уголке, она мне душу изливает, я ее обнимаю, и мы плачем. Екатерина Доленко часто следит за ходом сборов после своих сюжетов. И ей всегда приятно, когда деньги собираются быстро. Остается радостное послевкусие и осознание, что работа сделана не зря. Например, на лечение Дарины требовалось около 179 тыс. руб. Телезрители собрали больше 100 тыс. руб.!
Дело верное
Корреспондент Лев Коновалов честно ответил, что делать сюжеты для Русфонда не любит. Эмоционально тяжело – как и Екатерине Доленко. На сбор информации у него уходит не меньше 2–2,5 часов. За это время надо найти общий язык и с ребенком, и с его родителями.– Чтобы получить необходимый эффект у зрителей, нужно вывести родителей ребенка на эмоции. Иногда и достичь этого не так просто, и пропустить через себя тоже бывает тяжело, – говорит Лев.
Поэтому с годами у него сложился свой алгоритм съемок таких сюжетов. Сначала журналист с оператором записывают на камеру маму с малышом, затем у родителей берут интервью отдельно. Так сюжет получается более эмоциональным и живым, ведь в присутствии больного ребенка мама и папа обычно прячут слезы.
– Сегодня много просьб о помощи можно встретить на сайтах и в соцсетях. Но я убежден: телевидение всегда выигрывает у интернета по части доверия, – делится своим мнением телеведущий ГТРК «Кубань» Денис Сидоров. – Если уж съемочная группа приехала, пообщалась с семьей и сняла материал, значит, дело верное, на экране действительно показывают тех, кому нужна помощь, а не мошенников. Тем более что дежурных репортажей у нас не бывает.
Когда нет чужой беды
Оператор Александр Шереметьев
– У нас нет человека, который сделал бы сюжет про ребенка Русфонда плохо. И нет специально выделенных ребят, работающих только по этой теме. Для нашего большого дружного коллектива нет чужой беды, – продолжает Екатерина Минькова. – Мы иногда сами переводим деньги на сборы. Знаю, что монтажеры, делая сюжеты, плачут. Операторы, когда приезжают в дом к семье, стараются помочь, чем могут.
Оператор Александр Шереметьев вспоминает сюжет о мальчике с нарушениями зрения. Тот демонстрировал, как вслепую учится играть на гитаре. Оператор удивился не тому, что ребенок осваивает инструмент на ощупь, а тому, что мальчик учился играть на расстроенной гитаре. «Как можно качественно извлекать из нее звуки?» – искренне возмутился Александр. И быстро настроил инструмент при помощи интернет-приложения. А затем показал маме ребенка, как она может делать это сама. Вот такие случаи из жизни Екатерина Минькова называет лечением от профессиональной деформации.
– Благодаря сюжетам в поддержку сборов Русфонда мы понимаем, что человеческое в нас живо, – говорит она. – Мы снимаем не только позитив. Во время одного рабочего дня могут быть репортажи и об острых социальных проблемах, и о природных катастрофах, и о ДТП с летальным исходом. Мы должны уметь передавать зрителю факты, не сломавшись под грузом эмоций, выработать своего рода иммунитет. Но нам, несмотря на опыт и навыки психологической защиты, бывает очень больно!
Екатерина Минькова вспоминает собственный случай из многолетней практики работы корреспондентом. Она вместе с оператором возвращалась в телестудию со съемок, случайно съемочная группа стала свидетелем пожара в жилом доме. К счастью, никто не пострадал, но горело здание красиво. Для обывателя это слово по отношению к пожару звучит кощунственно, а для журналиста-новостника – профессиональная оценка кадра.
– Мы остановились, оператор снимал, вскоре у здания обрушилась крыша. И я от радости захлопала в ладоши: с точки зрения профессии у нас большая удача – красивая картинка! – вспоминает Екатерина Минькова – Но когда я посмотрела на лица окружающих, осознала, что веду себя неправильно. Совершенно нездоровая реакция в такой ситуации! И это раздвоение я называю профессиональной деформацией. Она есть почти у всех журналистов. Сюжеты про детей Русфонда не дают нам зачерстветь душой. Спасибо вам за это!
Фото предоставлены ГТРК «Кубань»
