Челябинск-акции

Из письма Анны Русиной, мамы Арианы: «Вскоре после рождения у дочки диагностировали микроцефалию – значительное уменьшение головы и головного мозга. Назначили лекарства и выписали нас домой. В три месяца у Арианы начались судороги, которые каждый день нарастали. Дочку положили в больницу, врачи диагностировали эпилепсию и начали подбор лекарства. Но ни одно не помогало, приступы повторялись уже до 20 раз в сутки…» →

Из письма Натальи Величковой, мамы Дани: «Сын родился бездыханным, его сразу положили в реанимацию, подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Через несколько часов у Дани начались судороги, открылось кровотечение в легких. Только через месяц сын смог дышать самостоятельно, вскоре нас выписали. Но состояние Дани оставалось тяжелым…» →

Из письма Кристины Мингазовой, мамы Сени: «В год сын переболел вирусными инфекциями, тяжело перенес отит. После чего стал постоянно показывать на правое ухо, прижимался ко мне этим ушком. К двум годам Сеня перестал отзываться, ему приходилось кричать, трогать за плечо, иначе он не реагировал. Сын начал глотать слоги, слова повторял неразборчиво. Отоларинголог в местной поликлинике сказала: ничего страшного, это остаточные явления отита. Но я все же решила обследовать сына…» →

Из письма Василины Коваленко, мамы Сёмы: «Сын родился раньше срока, слабеньким, его долго выхаживали в отделении для недоношенных детей. После выписки Сёма плохо ел, почти не двигался. Я вызвала врача, на скорой сына доставили в больницу. Там у Сёмы обнаружили кисту в головном мозге, судорожный синдром, гидроцефалию (водянку), выписали лекарства. Я выполняла все назначения врачей, но состояние сына оставалось тяжелым…» →

Из письма Екатерины Капчук, мамы Юли: «Когда дочке было три года, я заметила, что у нее как-то странно светится зрачок. Попросила Юлю закрыть другой глаз, она сразу закричала, что ничего не видит. Мы обратились к офтальмологу. Диагноз стал для меня настоящим потрясением: у дочки ретинобластома – злокачественная опухоль сетчатки левого глаза…» →

Из письма Оксаны Каргиной, мамы Кирилла:  «Сын родился раньше срока, перенес кровоизлияние в мозг, самостоятельно дышать не мог, его подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Три недели Кирилл находился в реанимации. Врачи выходили моего сына, но последствия тяжелых родов сказались на здоровье Кирилла. Сын поздно начал держать голову, не мог ухватить игрушку, не ползал, не сидел самостоятельно. В год Кириллу поставили диагноз ДЦП. Я занялась лечением сына…» →

Из письма Анны Першиной, мамы Максима: «Сын родился с тяжелыми патологиями. На второй день жизни перенес операцию – врачи сделали пластику пищевода и прямой кишки. После выписки мы регулярно приезжали в больницу на медицинскую процедуру, которая должна была предотвратить образование послеоперационных рубцов. В ходе одной из манипуляций произошел разрыв пищевода. Потребовалась срочная операция, Максиму удалили пищевод и сформировали гастростому…» →

Из письма Эльвины Гатауллиной, мамы Карины: «Сразу после рождения Карины врач, который ее обследовал, сказал мне, что у дочки проблемы со слухом. После выписки я сразу обратилась к лору, но он меня успокоил: дочка реагирует на громкие звуки, значит, со временем все нормализуется. Однако Карина до года не начала гулить, не повторяла звуки, не произносила слоги. На какое-то время эти проблемы отошли на второй план: в два месяца у дочки обнаружили порок сердца…» →

Из письма Натальи Величковой, мамы Дани:  «Беременность прошла без осложнений, а роды были тяжелыми. Даня родился бездыханным, его подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. У сына началось кровотечение в желудке и легких, судороги. Врачам удалось спасти Даню, через месяц он начал дышать самостоятельно. При этом состояние сына оставалось тяжелым. Нас выписали из больницы под наблюдение педиатра. Дома Даня постоянно плакал, почти не спал. У него обнаружили повышенное внутричерепное давление, выписали лекарства. В восемь месяцев сын не держал голову, не брал игрушки. Невролог сказала, что у Дани детский церебральный паралич…» →