Катя Шабакина

…Девочка красивая и кареглазая. Ее зовут Катя, ей 14 лет, и она не успеет состариться, если доктор Михайловский не выпрямит ей позвоночник. Доктор говорит, что у девочки с кривой спиной деформируются внутренние органы - легкие, сердце. Еще несколько месяцев, и анестезиолог из бригады доктора Михайловского запретит своему шефу оперировать Катю. Потому что девочка не сойдет со стола, деформированное сердце не выдержит четырех часов операции.
У Кати переходный возраст. Она дуется и ворчит на меня, потому что я ее расспрашиваю:
- Ты почему хочешь выпрямить спину?
- Для красоты.
- Только для красоты?
- Ну, в основном для красоты. Еще, конечно, мне легче будет покупать одежду.
На Кате широкая майка. Когда она в этой майке, то почти и не видно, какой у девочки горб, и как позвоночник изгибается у нее зигзагом под прямым углом справа налево. Когда Кате было десять месяцев, у нее подкашивались ножки. Когда ей было два года, она падала в обмороки. Она спала на гипсовой кровати и задыхалась. Ее отправляли в специальную школу для детей, больных сколиозом, но там ей было плохо. Там всем плохо.
У доктора Михайловского есть специальная брошюра, содержащая ответы на все вопросы мам о том, что будет с их дочерьми после операции по методу Котреля-Дюбуссе. Сколиозом болеют в основном девочки. Я спрашиваю:
- Почему девочки, доктор?
- Не знаю.
- Отчего бывает сколиоз?
- Не знаю, никто не знает.
Главный вопрос, который задают мамы больных сколиозом девочек: "Сможет ли она рожать?" Так вот - сможет. Рожать, заниматься любовью, растить детей, танцевать, следить за фигурой. Запрещен только хоккей. Она не сможет заниматься женским хоккеем.
Доктор Михайловский ведет меня в операционную. Он говорит:
- Обожаю операционные дни. Пять-шесть часов спокойно работаешь с ребятами, и никто тебя не дергает, потому что в операционную запрещено входить посторонним, и в операционной нет телефона.
Переодетый в стерильную эту хирургическую пижаму и обмотанный стерильной марлевой повязкой, так что наружу только глаза, я вхожу в операционную НИИ Травматологии и Ортопедии города Новосибирска, а там на столе - разрезанный вдоль ребенок. Сначала рассекают грудную клетку спереди, сдувают легкое и осторожно, чтоб не задеть сердце вытаскивают из позвоночника диски, как будто разбирают конструктор. Потом рассекают спину. Цепляют по заранее придуманному плану маленькие крепления к позвонкам, и в крепления эти вставляют потом два металлических прута. Ребенка берут за руки и за ноги, вытягивают так, чтобы разобранный его позвоночник распрямился, и вставляют пруты в крепления. Если бы не кардиограф, невозможно было бы поверить, что ребенок на столе живой. Но ребенок живой.
Через три-четыре дня девочка встанет и пойдет. И окажется вдруг выше мамы. И мамы других девочек, увидев эту, прооперированную, бросятся искать деньги, шесть-семь тысяч долларов, во что бы то ни стало. Столько стоят металлические пруты, металлические крепления, цепляющиеся к позвонкам, и инструмент, необходимый для установки всего этого внутрь девичьей спины.
Доктор Михайловский идет по больничному коридору, улыбается и говорит:
- Вроде небольшие деньги, но их ведь ни у кого нет.
Мы сворачиваем за угол, и он говорит:
- Когда по телевизору сообщают, что американцы расходовали в Ираке миллиард долларов в день, так обидно. Я бы тысячу лет мог оперировать! У каждого сотого ребенка сколиоз. Каждый двадцатый ребенок, больной сколиозом, нуждается в операции.
Одна из прооперированных доктором Михайловским девочек участвовала в конкурсе красоты и никто не заметил даже шрама на спине. А Катя дуется на нас с доктором. Она не хочет делать операцию летом. Летом дача, речка, прогулки, купание. Она морщит губы и фыркает, как будто это доктор Михайловский, а не сколиоз придумал размозжить ей сердце. Доктор ведь не очень объясняет Кате про сердце. Доктор говорит:
- Зато осенью в школу пойдешь красивой и стройной.
ВАЛЕРИЙ ПАНЮШКИН