Вика Нарежняя

11-летняя Вика Нарежняя - очень стройная девочка. Разве что одна лопатка чуть-чуть больше другой. Да и то это если очень сильно приглядеться. Год назад все было гораздо хуже: сколиоз четвертой степени, самая тяжелая форма. Тело Вики было выгнуто вбок так сильно, что она дышала с трудом. Ее спасли новосибирские хирурги, они сделали операцию, и наши читатели, эту операцию оплатившие (см. «Ъ» от 28 октября 2005 года).

Село Ольшанка - это на юге Саратовской области. Людей на улице нет, вокруг степь и тишина. Из признаков жизни разве что проходящий раз в два дня поезд "Москва-Камышин". На окраине Ольшанки - старый дом. Внутри маленькая кухня и единственная комната. Здесь вместе с мамой, папой и младшей сестрой живет 11-летняя Вика Нарежняя. Еще год назад местные врачи обещали ей тяжелую и недолгую жизнь. Это заявление врачей опроверг новосибииский хирург Михаил Михайловский и наши читатели. У Вики все хорошо.

Когда Вике было несколько месяцев, ее мать заметила, что дочка в кроватке как-то странно изгибается. Мама Светлана повезла девочку в Саратов. Ортопеды назначили массаж, гимнастику, водные процедуры. Консервативные методы не помогали. Диагноз - "сколиоз". Сначала второй степени, меньше чем через год - уже четвертой. Хуже не придумаешь.

У Вики началась и прогрессировала тахикардия, одно легкое работало в полсилы, лучше не получалось. Нужна была операция с применением металлоконструкции, чтобы выпрямить и укрепить Викин позвоночник. Но необходимые 173 тыс. рублей - деньги для Ольшанки непредставимые. Чиновники областного минздрава нашли 63 тыс. рублей, хватало на госпитализацию, а вот покупка металлического имплантата, сказали, казной не предусмотрена (и это чистая правда: не предусмотрена).

Тогда Викин дядя Алексей и написал письмо в Российский фонд помощи: "Сестра швеей на фабрике 2500 рублей получает, ее муж огороды людям копает, но доход это мизерный. Помогите, без операции ребенок погибнет". В конце октября прошлого года письмо было опубликовано в Ъ. А в декабре Вика уже была в Новосибирском НИИТО и готовилась к операции. Имплантат оплатили ей вы.

Вика вспоминает: "после операции было очень больно". Она плакала, ей кололи снотворное. Когда она забывалась, то бормотала во сне: "Я вам всем отомщу! Вот вырасту, стану стоматологом, и вы все придете ко мне зубы лечить!". А когда боль прошла, Вика обнаружила, что может ровно дышать и что сердце больше не болит. А когда она встала, то впервые в жизни смогла выпрямиться. И тут заметила, что стала выше! "Я думала, что по привычке буду вбок клониться, а у меня словно магнит в спине. И он меня держит", - вспоминает Вика. От планов страшной мести новосибирским врачам она отказалась.

Перед новым, 2006 годом Вика вернулась домой. Ее встречал школьный класс в полном составе и учителя. Не говоря уже про двух лучших подруг, с которыми Вика все свободное время "трещит за жизнь". В школу девочка, правда, пока не ходит. Первые несколько месяцев ей вообще нельзя было сидеть, да и сейчас можно не больше 20 минут в час. (Так местный врач страхуется, на всякий случай. На самом деле пациентам профессора Михайловского уже через полгода после операции разрешается сидеть сколько заблагорассудится). Рюкзак с учебниками - это для нее тоже пока слишком тяжело. Поэтому Вика учится дома, зато на "отлично".

Во всем, что касается здоровья, Вика страшно дисциплинированная. Предписанные врачами ограничения соблюдает безукоризненно. Один раз пришла на школьный осмотр. Доктор ей говорит: "Садитесь", а она ему: "Нет!". И только когда врач дал ей личную гарантию, что ничего плохого не будет, Вика присела на стул. Со словами: "Вы со мной, пожалуйста, осторожнее!".

Вика стоит, демонстративно тянется в струнку и страшно стесняется, пока я ее фотографирую. "К обследованию готова?", - спрашиваю я, потому что в начале декабря, спустя год после операции, мама повезет девочку на осмотр в Новосибирск. "Готова. Со мной все хорошо", - отвечает она и вдруг твердо так добавляет: "У меня теперь всегда все будет хорошо".

АНДРЕЙ КОЗЕНКО