Яндекс.Метрика
В роддоме сын перенес желтуху новорожденных. Врач сказала, что у малышей это часто бывает, ничего страшного. До трех месяцев Максимка развивался нормально, сделали все плановые прививки. А потом я стала замечать, что он отстает от сверстников: в полгода его двоюродная сестра уже сидела, а он нет. Появились приступы вздрагиваний, моргания, сын плохо спал. В областной больнице выявили эпилепсию. Развитие затормозилось. В год диагностировали детский церебральный паралич, однако врачи объяснили, что проводить реабилитацию нельзя: она может спровоцировать новые судорожные приступы. Когда Максиму исполнилось семь лет, я узнала об одной из московских клиник, где помогают детям с такими диагнозами. Взяла кредит, повезла сына на лечение. И оно дало результат: Максим окреп, стал лучше спать, научился стоять на ногах! Потом мы попали в московский Институт медицинских технологий. Лечение помог оплатить Русфонд, всем огромное спасибо! Врачи купировали приступы эпилепсии, добились ремиссии, сказали, что теперь сыну можно проходить полные реабилитационные курсы. Предположили, что у него синдром Ангельмана – в России его называют синдромом Петрушки. Все симптомы подходили: плохой сон, эпилепсия, хаотичные движения руками, частый беспричинный смех. Но главный симптом – отсутствие речи. Синдром подтвердился. Теперь врачи готовы скорректировать цели и методы лечения и продолжить его. А мы не можем оплатить реабилитацию. В семье еще двое детей, работает только муж. Пожалуйста, не оставляйте нас!

Татьяна Бачурина,
Ростовская область
Фото из архива семьи
Опубликовано 14 февраля 2024
Деньги собраны 14 февраля 2024

Ольга Рымарева

Невролог
Институт медицинских технологий (Москва)
«После 17 курсов лечения в нашей клинике Максим окреп, научился ходить с поддержкой за одну руку, плавать в бассейне, улучшилась координация движений, сон, мальчик приобрел некоторые бытовые навыки. Лечение нужно продолжить, чтобы улучшить мелкую моторику, научить Максима разговаривать фразами, облегчить его обучаемость».