Марк Грицик

Раньше я думала, что рак – это приговор. Сейчас, когда мы уже больше двух лет живем с этим диагнозом, боремся за нашего любимого и единственного сына, я знаю, что это не так. Марку было два годика, когда у него во рту появилась небольшая опухоль. Она все не проходила, я повезла сына в Киев. Там нам сказали, что это онкология. Марк принял восемь блоков химиотерапии, и мы поехали в Петербург на трансплантацию костного мозга. Здесь и выяснилось, что диагноз-то другой, лечить надо было по-другому. Нас отпустили домой, пересадка не понадобилась, сын чувствовал себя хорошо. Но в конце марта у него вновь появилась опухоль, и мы помчались в Петербург. Врачи сказали, что это рецидив болезни, надо делать химиотерапию. Марк всегда такой подвижный, веселый, а теперь, после химии, лежит вялый, его тошнит. Он только смотрит на меня непонимающе: зачем столько уколов, таблеток. Я целую его и говорю: это нужно для выздоровления. Лечение платное, помогите, пожалуйста! Александра Данкулинец, Украина.