Даня Гусев

Один раз маленький Даня Гусев уже чуть не умер. «Готовьтесь, это произойдет со дня на день», - говорили родителям врачи. «Смиритесь», - призывали их чиновники нижегородского минздрава. Тогда у Дани отказали почки, и его спас дядя Анатолий. Дядя силой забрал Даню у матери и отвез в Москву. В Российском научном центре хирургии (РНЦХ) ребенку подарили несколько лет жизни. Но чтобы спасти его, нужна еще одна операция по пересадке почки и печени. Данина мама Зоя отдаст сыну почку и долю печени. Но чтобы эта операция состоялась, нужны деньги. Денег нет.
Даня лежит на диване и притворяется, что спит, стесняется. От живота идет трубка к прозрачному мешку с раствором для диализа. Этот мешок шестилетний Даня носит с собой уже два года, по 18 часов в сутки. Мы сидим с его мамой Зоей на кухне, и она тихо рассказывает, как с каждым годом все хуже становится сыну. В год и семь месяцев у Дани нашли порок сердца. В три года - дисплазию почек. В сентябре 2004 году почки отказали. «Скорая» отвезла его в реанимацию. Врачи сказали, что нужно делать гемодиализ, но тут же добавили, что сами не возьмутся – слишком мальчик маленький, да и порок сердца к тому же. Посоветовали ехать к столичным врачам.
За деньгами на операцию Зоя бросилась в областной минздрав. «Поставим на очередь», - сказали ей чиновники.
«Но ведь он же умирает! Он не доживет!» – кричала Зоя и падала перед чиновниками на колени.
Чиновники пожимали плечами.
Тогда Даню и забрал брат Зои, отвез в Российский научный центр хирургии. Там хирург Михаил Каабак сделал ребенку перетониальный диализ, то есть поставил в живот трубочку, которая заменяет ему почки. Но предупредил, что долго с трубочкой прожить не удастся. Нужна пересадка почек и слабеющей со временем печени.
Мама Зоя держит Даню на руках. Он совсем маленький и худенький. Смотрит на меня так серьезно, такими взрослыми глазами, что все мои дежурные детские вопросы в момент оказались не актуальными.
- Боишься операции? - спрашиваю.
Даня молчит и глядит в ответ пристально. Мне становится не по себе, за то, что я это спросил.
- Не боюсь, - очень так спокойно говорит Даниил и задумывается.
- Нет, боюсь, но все равно хочу операцию, - уточняет Даня. - Я устал с этими мешками ходить.
- А что будешь после операции делать?
Ответ на этот вопрос Даня, видно, знает уже давно.
- Купаться, в школу ходить и на детские танцы! – не задумываясь. выпаливает он.
Купаться Даниилу нельзя уже почти два года - после первой операции. О школе до новой операции даже нет смысла и думать. Еще давно врачи не разрешили ему ходить даже в детский сад, сил ведь совсем мало. Несколько раз он успел сходить на занятия по бальным танцам для дошкольников и с тех пор мечтает танцевать. Да и просто почаще бывать со сверстниками. Сейчас это практически невозможно – от диализного раствора у Дани очень чешется все тело. Он от этого даже спит совсем плохо. Пройдет этот зуд только после операции. А пока родители уводят своих детей от Дани куда подальше. Это всякий раз происходит в те редкие дни, когда у него есть силы выйти с мамой на детскую площадку.
Даня целыми днями лежит на диване. Еще в начале года рисовал, но теперь уже и этого не может. Смотрит изредка мультфильмы. Мама Зоя сутки напролет с ним рядом, смотрит, гладит по голове. Старается не плакать. Меняет мешки с диализным раствором. Раствор нижегородский минздрав оплатить в состоянии - это что-то около тысячи евро в месяц. Зое предстоит отдать Дане свою почку и часть печени. Она ждет трансплантации с нетерпением.
Данин папа целыми днями на работе, он водитель. Его зарплаты хватает на еду, но ни за что не хватит на такую серьезную и дорогую операцию, которая стоит больше полумиллиона рублей и без которой его сыну не выжить. А доктора подстегивают: оперировать надо срочно, ребенку все хуже, зачем же медлить?
Без вас шестилетний Даниил Гусев не доживет до семи лет.
АНДРЕЙ КОЗЕНКО

ЧТОБЫ СПАСТИ ДАНЮ ГУСЕВА, НЕ ХВАТАЕТ 260 705 РУБЛЕЙ