Все будет ничего

Символический обмен

О чем молчат Ломоносов, Саи Баба и братья Черепановы

Гражданин Мостовщиков, специальный корреспондент



Не так давно я присутствовал на спиритическом сеансе, который устраивала коломенская интеллигенция. Купили вина, колбасы, одноразовых стаканов и штопор. На салфетках шариковой ручкой начертили магический круг со звездой в центре и буквами по краям, положили на него перевернутое блюдце. Все было готово к началу ритуала, оставалось решить, дух какого умершего вызывать. Здесь мнения интеллигенции разошлись.

– Давайте Ломоносова, – предложил один из участников тайного собрания.

– Это еще зачем?

– Ну, я там учился.

– Не надо умничать. Все учились, как могли. Если на то пошло, давайте тогда Саи Бабу.

– Чего?

– Не чего, а кого. Сатья Саи Баба, индийский гуру, махатма, аватар, воплощение святого Шри Саи Бабы из Ширди.

– Бросьте, «Аватара» снял Кэмерон, это вообще Америка. Давайте лучше наших. Братьев Черепановых, они уральские самородки, сделали паровоз.

– Братья Черепановы, это которые отец и сын? И, кстати, уральские не самородки, а, на секундочку, самоцветы.

Здесь разговор на добрый час перешел в спор, который вполне можно пропустить. Упоминались сомнительные умственные способности и кругозор собравшихся современников, а также бессмысленность для загробных откровений всех без исключения деятелей прошлого, включая чешского ученого Буравчика, который изобрел одноименное правило Буравчика, но в конце концов оказался не Буравчиком, а буравчиком, то есть в сущности обычным штопором. Как это всегда и бывает в России, вызывать решили Пушкина – он наше все, за все и ответит.

С облегчением зажгли свечу, выключили свет, сгрудились у мистического блюдца, положили на него пальцы.

– А что будем спрашивать? – спросил кто-то сдавленным голосом, в темноте не было видно его лица.

– Чем меньше вам приходится работать, тем активнее нужно требовать повышения зарплаты, – вдруг само собой заговорило блюдце загробным голосом с легким иностранным акцентом. – Лишенные эксплуатации, востребованности своей рабочей силы, вы обязаны требовать от капитала самой высокой цены за утрату своей идентичности, за свою деградацию, за свое разложение. Раньше вы могли требовать только минимума. Теперь, оказавшись деклассированными бездельниками, вы вольны требовать всего.

Участники собрания стали собираться по домам. Включили свет, начали молча искать перчатки и ботинки. Потом, конечно, выяснилось, что кто-то под столом ради шутки вслух читал отрывки из работы французского философа-постмодерниста Жана Бодрийяра «Символический обмен и смерть». Все-таки интеллигенция, хоть и в Коломне.

Но отгадка уже не имела значения. Спиритический сеанс состоялся, глупо было это отрицать.

Помочь детям