19.12.2008
ДЕД МАЗАЙ. КАЗАНСКАЯ ВЕРСИЯ
Лев АМБИНДЕР,
руководитель Российского фонда помощиВ Москве отмечен всплеск активности благотворительных организаций. Круглые столы, нервные дискуссии, встречи за чашкой чая и совещания под протокол следуют одно за другим. Говорят не столько об уходящем годе, сколько о том, что будет и как быть в виду разгорающегося кризиса. Наиболее сдержаны фонды с капиталами учредителей. А вот среди благотворительных организаций, миссии которых неисполнимы без фандрайзинга, настроения разные: от позитивных вроде «кризис поможет стать эффективнее» до самых панических типа «всем кирдык». В эти дни я попал в Казань, и увиденное, по-моему, будет интересно для коллег.
Сначала вот история с рождественским сюжетом. В Казани появился памятник Благотворителю. Кажется, он первый такой в новейшей истории России. Я слышал про свежие бюсты и статуи великих меценатов прошлого. А тут изваяние ныне здравствующего гражданина. Прямо под Казанским кремлем устроена бронзовая композиция: мужичок, лошадь с телегой и ребятишки на ней, все в натуральную величину. Формально памятник Благотворителю вообще. Но всяк в Казани знает, что мужичок не аллегория, а Асгад Галимзянов, самый скромный персонаж из множества людей-памятников великого города.
Асгаду сейчас 74 года. Родом из деревни, он пережил военный голод, был слесарем, шофером, затем пересел на телегу и стал возчиком на рынке. Он возил на свалку мусор, в том числе пищевые отходы, и думал о человеческом легкомыслии: только от голода отбились, а теперь даже платят за отправку пищевых отходов на свалку. Он жил в бараке, рядом с пустошью. Они с женой выгородили загон, завели поросят и стали кормить их пищевыми отходами с рынка. Деньги от продажи мяса он складывал в тазик. Когда тазик переполнился, Асгад сделал первый перевод: отправил деньги в детдом. Это было в 70-х. Он так и жил в бараке – и дарил детдомам, больницам и домам престарелых инструмент, игрушки, мебель на тысячи советских рублей. И еще автобусы,– говорят, раздал 60 штук. А одна казанская газета утверждает, что даже 72.
Памятник Асгаду появился в этом году, и мои собеседники видят в том большой смысл: Шаймиев всерьез взялся за развитие филантропии. Да, Татарстан третий год переживает приступ благотворительности, но об этом в стране пока мало известно. Хотелось разобраться, и я согласился участвовать в семинаре для глав местных администраций и руководителей фондов.
Начало движению здешних филантропов положил 2006 год, объявленный Москвой «Годом благотворительности в России». Есть ощущение, что Татарстан тогда несколько припозднился. Только в конце 2006 года президент Шаймиев образует Республиканский совет по благотворительности, который сам и возглавит. Такие же советы созданы при главах местных администраций и во многих социальных учреждениях. У Шаймиева появляется государственный советник по социальным вопросам Татьяна Ларионова, и она теперь правая рука президента в совете по благотворительности. Одновременно в Минтруде РТ открывается отдел по благотворительности. Так вертикаль благотворительной власти оказалась под стать власти государственной. Установлены стандарты отношений: республиканский совет теперь координирует всю благотворительность. Предпринимателей учат воспринимать филантропию как неотъемлемую часть бизнеса. Фонды рассматривают как носителей идей, им рекомендовано составлять долгосрочные проекты. Власть обязуется помочь фондам заинтересовать бизнес. А тому объяснили: наличие долгосрочной благотворительной политики положительно сказывается на коммерции.
Как вам? Мне лично не по душе чей бы то ни было диктат в какой бы то ни было упаковке. Потому что диктат, и потому, что не эффективен. Он лишает инициативы.
Так вот, если вы думаете также, как я, то мы с вами, похоже, пока проигрываем. В 2007 году сборы пожертвований в республике составили более 3 млрд. руб. Вы скажете, работа административного ресурса, – и будете правы. Так, из 3 млрд. половину внесла Татнефть. Попросили – и внесла. Наверняка не одну ее попросили. В 2008 году сборы ожидаются еще выше. Та же Татнефть за 11 месяцев перечислила 1,9 млрд. руб. Резко растет число фондов. Официально считается, что их уже свыше четырех тысяч, но эксперты из третьего сектора республики говорят, будто на самом деле действующих фондов даже не сотни, а только десятки. Если и так, то это привычная российская картина. Образовательные семинары, которые организует республиканский совет, и где выступают руководители крупных российских фондов, здесь стали ежеквартальными. И вот уже благотворительность здесь отличает рост постоянно действующих программ. И корпоративных жертвователей в этом году тоже стало больше.
При всей этой административной системе развития филантропии Татарстан, похоже, не боится публикаций просьб своих жителей о помощи в федеральной, то есть неподконтрольной Казани прессе. Это сильный тест. Редкий губернатор у нас пока готов к такому обороту событий. Считается, коль скоро земляки печатно «жалуются», значит, ты не дорабатываешь. На самом деле, смеются мои казанские собеседники, это значит, ты привлекаешь дополнительные ресурсы, – и больше ничего не значит.
Меня провожал руководитель фонда «Булгар» Фарид Мифтахов. Мы ехали мимо памятника Благотворителю, и Фарид вдруг стал доказывать, что бронзовый Асгад в реальной жизни никак не мог купить 60 автобусов. Кажется, он завидовал? Молодой, спортивный, депутат и бизнесмен, наверняка с большими связями, коль скоро его фонд называется Национальным фондом Республики Татарстан, – и завидует?! Кому, возчику?! Если так, то Шаймиев опять все верно рассчитал. Слава – тоже стимул для филантропов, почему бы и нет?
